Светлана Алешина - После дождичка в четверг (сборник)

– Я тебе пошучу… – погрозила я. – Я тебе так пошучу, что ты у меня визжать начнешь. Вот когда вернемся ни с чем, ляжем спать, я тебе и напомню твои слова про труп, который сам встал и ушел. А потом пожелаю спокойной ночи.

– Не смей! Не смей, слышишь? – Маринка заволновалась. – Я же ведь пошутила, пока еще светло!

– Ну ладно, ладно, – отмахнулась я. – Будем собираться?

– Будем.

Маринка вскочила и, посуетившись в кухне, вдруг вспомнила, что не была в ванной, и помчалась туда. Вот так она всегда.

– О-оль! – через минуту послышался ее крик из-за двери ванной комнаты.

– Что тебе? – откликнулась я, стоя в коридоре и одеваясь на выход.

– А ты точно не будешь так ночью шутить? – снова крикнула Маринка.

– Посмотрю на твое поведение, – пообещала я.

Пользуясь подробной информацией, предоставленной мне капитаном Кузнецовым, мы поехали в район тракторостроительного завода, где жил Федотов.

Девятиэтажный панельный дом, в котором он проживал, замыкал квартал, одной своей стороной обращенный на запыленный и запущенный сквер. Сбоку от дома, среди чахлых каштанов, рядом с двумя другими автомашинами, стояла и знакомая нам «Ауди».

Я завела «Ладу» на стоянку во дворе соседнего дома и остановила ее.

– Ты смотри, – заворчала Маринка, – какой отважный мужик попался. Сунул труп в багажник и поставил машину около подъезда.

Я молча покурила, подумала, вывела «Ладу» обратно на дорогу и, проехав немного, свернула за угол.

– Отсюда же ничего не видно! – возмутилась Маринка. – Или мы что, по очереди будем бегать и смотреть из-за угла? Это ерунда!

– Ерунда, – согласилась я.

– Ну так что же? – Маринка в недоумении уставилась на меня. – Не поняла, как ты собираешься действовать.

– А вот так. – Я заглушила мотор и взяла свою сумку с заднего сиденья. – Мы с тобой сейчас спокойно выйдем и засядем в кафе, – я ткнула не глядя пальцем на летнее кафе, устроившееся как раз на середине пути между домом Федотова и тем местом, где я остановила «Ладу». – Оттуда все отлично будет видно.

– Ну ладно, – неуверенно проворчала Маринка, – но чует мое сердце, что мы опухнем от кофе и соков, пока что-то случится.

– Дай бог, чтобы ничего не случилось, – пожелала я нам обеим и вышла из машины.

– Ну, знаешь, – продолжала ворчать Маринка, следуя за мной, – если бы так все и было, нам с тобой нечем было бы заняться в рабочее время.

Я промолчала, и ей стало неинтересно бурчать. Она и перестала.

Мы пришли в кафе, осмотрелись, выбрали место, с которого были особенно хорошо видны федотовский дом и его машина, и заказали себе первую порцию кофе.

– Ой, чует мое сердце, – еще раз простонала Маринка, – до ночи просидим и одуреем от тоски.

Ну, в общем, почти так, как предсказывала Маринка, и получилось.

Сперва пили кофе, на редкость отвратительный на вкус и мутный, потом перешли на соки. Какие темы мы обсудили, от каких кавалеров отмахнулись – рассказывать не буду. Неинтересно. Смеркалось, времечко подвалило к десяти.

– Ну, как ты думаешь, долго нам еще тут торчать? – спросила меня Маринка, зевая уже не стесняясь. – Спать хочу.

– Не знаю. – Посмотрев на свою полупустую пачку сигарет, я со вздохом положила ее в сумочку. – Очень вредная для здоровья работа у частных детективов.

– И на редкость бесполезная, – поддержала меня Маринка. – Мы потеряли целый вечер, нагрузили почки и желудок бочкой жидкости и…

– Ну-ка, прекрати! – прикрикнула на нее я. – Что это еще за разговоры? Не заставляй меня подозревать… – Я замолчала и потянула многозначительную паузу.

– Что? – как-то враз переполошилась Маринка. – Что?

– Ничего, пошли в машину.

Мы перебазировались в «Ладу».

Я вывела ее со стоянки и поставила наискосок от угла дома Федотова, в двадцати метрах от его «Ауди». Я выключила свет в салоне и габаритные огни, «ладушка» погрузилась в замечательную темноту, хоть сразу засыпай.

Положение стало откровенно дурацким. Уезжать вроде обидно, ведь было потрачено столько времени, что теперь казалось, еще чуть-чуть, ну буквально вот-вот что-то да произойдет. А с другой стороны, именно из-за того, что было потрачено так много времени, становилось просто жалко тратить его еще больше.

На улице стемнело окончательно.

Я уже два раза устанавливала себе «самые последние пять минут», Маринка совершенно по-свински задремала, привалившись к дверке, и тут мне показалось наконец-то, что ждали мы не зря.