Светлана Алешина: Бег впереди паровоза (сборник)

– Кто там? – послышался настороженный голос Крючкова из-за двери.

Я вздохнула и безнадежно усталым голосом равнодушно произнесла:

– Крючков Олег Семенович здесь живет? Ему заказное письмо из Англии…

Кирилл уважительно кивнул и, подняв руку с пистолетом, напрягся, взявшись другой рукой за дверную ручку. Виктор тихо встал у меня за спиной.

Словно нехотя загремели замки и засовы, и дверь приотворилась.

Не дожидаясь, когда она откроется полностью, Кирилл рванул дверь на себя. Спасибо, что Виктор успел среагировать и дернул меня в сторону, а то бы я здорово получила дверью по плечу.

Я успела только разглядеть, что за дверью стоял Крючков без пиджака в одной мятой рубашке. В ту же секунду, как дверь открылась достаточно широко, Кирилл прыгнул вперед и нанес Крючкову несколько ударов ногами и руками. Крючков, не ожидавший нападения, согнулся, потом повалился и начал сползать вниз по стене.

Постаравшись проскочить мимо них без пагубных последствий для себя, я вбежала в квартиру. Квартира оказалась большой: в четыре комнаты. Все стены были завешаны картинами и цветной графикой. Я пробежала три комнаты и в четвертой на кушетке увидела Маринку.

Она лежала на животе, со связанными руками, заведенными за спину. Голова ее бессильно свисала вниз. Маринкина верхняя одежда в самом безобразном состоянии, порванная и мятая, валялась на полу. На ней осталось только белье. Спина у Маринки была в кровоподтеках и рубцах. Здесь же на полу рядом с ней лежал брючный ремень.

Я упала перед Маринкой на колени и приподняла ее голову. Похоже было, что Маринка потеряла сознание. Ее рот был заклеен широкой полосой синего скотча, глаза закрыты, дыхание слабое.

Я постаралась аккуратно отклеить скотч, но развязать ей руки никак не получалось. Эта сволочь Крючков связал ее мокрыми веревками, и теперь их можно было только разрезать. Перетянутые кисти рук у Маринки были жуткого синюшного цвета. Я застонала, когда разглядела это. Оглянувшись назад, я громко закричала:

– Виктор! Виктор!

Сзади послышались быстрые шаги. Пока Виктор ориентировался, я поискала, чем же прикрыть Маринку.

Подоспел Виктор.

– Веревки… – чуть ли не плача прокричала я ему, показывая на этот ужас.

Виктор, бросив взгляд, сразу же все понял и достал из кармана складной ножик.

Несколькими быстрыми движениями он перерезал веревки, и я перевернула Маринку на спину. Тут же поняв свою ошибку, я накинула на нее ее блузку, подхваченную с пола.

– Виктор, а что же с руками-то делать? – растерянно спросила я, показывая, во что они превратились.

– Легкий массаж, – ответил он, но сделать мы ничего не успели.

Послышались громкие шаги, сопровождаемые звуками, словно по полу волокли тяжелый мешок.

В комнате появился Кирилл, таща за пояс брюк Крючкова. В последние дни физиономии Крючкова и так очень не везло, но сейчас она представляла собой какое-то подобие отбивной котлеты.

Кирилл был страшен. Одной рукой он схватил Крючкова за воротник, в другой сжимал пистолет.

– Где моя сумка? – спросил он у меня.

– Кирилл, – тихо ответила я, – я клянусь вам, что понятия не имею, о чем вы говорите. Я просто этого не знаю. Поверьте, пожалуйста. Мне слишком дорога жизнь, чтобы ею так рисковать неизвестно из-за чего…

Кирилл, посмотрев на меня долгим бешеным взглядом, наклонился над Крючковым и ударил его несколько раз рукояткой пистолета по лицу. Голова Крючкова только откидывалась, но сам он не издал ни звука.

– Где сумка, сука? – прорычал Кирилл. – Убью же, убью!

Крючков пошевелил разбитыми губами и с трудом прошептал:

– Не знаю…

– Так… – проговорил Кирилл.

В этот момент Виктор сделал какое-то движение, и Кирилл, быстро вскинув руку, выстрелил из пистолета в пол перед ним. Я вздрогнула. Мне показалось, что все мельчайшие щепки паркета, вырванные пулей, впились мне в лицо. Я закрыла лицо руками и попыталась стряхнуть их.

– Никто не шевелится, – жестко произнес Кирилл, – мне уже все равно. Или я получаю свои деньги – или я убиваю вас всех по очереди.

Наступила тишина, нарушаемая только прерывистым, свистящим дыханием Крючкова.

Я покачала головой:

– Я не понимаю, о чем вы говорите, Кирилл, честное слово…

– Да ну? – в голосе Кирилла послышалась жуткая насмешка. – Значит, не понимаешь?

Отступив на шаг назад, он с силой пнул ногой Крючкова в нашу сторону, тот, ткнувшись головой в пол, так и замер в этой позиции.

– Никто ничего не понимает, – повторил Кирилл, поигрывая пистолетом, – мне это просто нравится… Знаете что, ребятки, я не для того рисковал своей башкой, сперва участвуя в этом деле, а потом пришивая тех двух лохов, чтобы меня кинули на такие бабки… Я разберусь во всем, причем сейчас же…