Светлана Алешина - Бег впереди паровоза (сборник)

«Вот к тебе, Оля, и личная жизнь сама идет, – пошутила я и усмехнулась тому, как все просто делается: достаточно было только один раз прийти и посидеть с часик в баре. – Права была Маринка, говоря, что ничего сложного в этом нет».

Тем временем мужчина подошел и, не спрашивая разрешения, присел за мой столик. Свою папку он бережно положил на край стола и прикрыл ее рукой.

– Здравствуйте, – несколько брюзгливо произнес он.

Я молча посмотрела на него и подумала о том, как же лучше поступить. И не сделала ничего.

Мужчина вздохнул, скривил губы и пояснил:

– Я, как вы, наверное, понимаете, Бугаевский Петр Аркадьевич.

– Очень приятно, – равнодушно ответила я.

– А мне – не очень! – тихо, но с заметным раздражением произнес Бугаевский. – И, знаете что, давайте оставим все эти светскости. Нет у меня сегодня желания играть в милорда. Особенно с вами, девушка.

– Не играйте, – я пожала плечами, уже окончательно поняв, что эта встреча вовсе не станет заметной вехой в моей жизни. Однако что же ему нужно?

– Не буду! – согласился он.

Подошла Лена-официантка и наклонилась к Бугаевскому.

– Черный кофе, пожалуйста, – заказал он ей, – и, ради бога, замените пепельницу. Смотреть противно.

Лена молча взяла пепельницу с двумя моими окурками и быстро вернулась с новой.

– Кофе будет через пару минуточек, – сказала она нервному клиенту, но Бугаевский только отмахнулся от нее и больше ничего не сказал.

Лена ушла, бросив на меня соболезнующий взгляд. Спасибо за солидарность.

– Значит, так, – начал Бугаевский, почесывая переносицу левой рукой, правую он продолжал держать на папке, – сегодня я не в состоянии был принести все полностью. Нужно отложить хотя бы на недельку.

– Почему? – спокойно удивилась я и внимательно посмотрела на собеседника. Я не понимала, о чем он говорит, но чувствовала, что все это имеет самое прямое отношение к тому делу, по которому я сюда и пришла. Внешнее спокойствие давалось мне с напряжением, внутри все как-то мелко и нехорошо подрагивало. Я взяла из пачки новую сигарету и сама прикурила ее. Бугаевский даже и не дернулся, чтобы поднести даме зажигалку, лежащую на столе рядом с его папкой. Похоже, он действительно выдерживал свое обещание и не собирался играть в милорда.

– Я же ясно сказал: не получится, – продолжил Бугаевский, и вдруг, словно исчерпав весь наличный запас агрессивного хамства, он наклонил голову ближе ко мне и проговорил уже почти жалобным тоном: – Поймите, девушка, я не отказываюсь платить. Не отказываюсь, но сейчас у меня некоторый застой в делах. – Он вздохнул, положил папку перед собой и открыл ее. Вынув из бокового отделения почтовый конверт, он отложил его в сторону, закрыл папку и протянул этот конверт мне.

– Здесь ровно половина. Расписки от вас не требую, потому что дело такое… – он замялся, скривил губы и отвел глаза.

Я машинально взяла конверт и ощупала его.

«Неужели столько денег?» – подумала я и сама уже была не рада, что ввязалась в эту авантюру.

Приняв мое молчание за согласие, Бугаевский снова воспрянул духом.

В это время Лена принесла ему кофе.

– Что-нибудь еще пожелаете? – спросила она Бугаевского.

– Нет-нет, спасибо, – отмахнулся он и снова обратился в мою сторону.

– Я не рассчитывал встретить здесь вас. Мне была обещана какая-то неожиданность. Я, честно говоря, заподозрил… – Бугаевский, словно очнувшись, вдруг быстро огляделся по сторонам.

– Что заподозрили? – ровно спросила я, просто для того, чтобы не молчать как дурочка. Сейчас я уже обдумывала, как бы без ощутимых потерь выскочить из этой ситуации, в которую сама себя и загнала.

– Это не суть важно, – опять возвращаясь в свое первобытное состояние напористого хама, отрезал Бугаевский, – я могу рассчитывать, что эти дела не коснутся, так сказать, второй стороны?

– Не поняла?

Бугаевский пожевал губами и пронзил-таки меня ненавидящим взглядом.

– Все вы прекрасно понимаете! Я прошу вас: не нужно сюда вмешивать Ингу, – перейдя на шепот, сказал он, – девчонке и так досталось в жизни. Муж – этот садист, помыкающий ею как рабыней, и прочие дела… Я могу на это рассчитывать?

До упоминания имени Инги я не знала, как выкрутиться из неудобного положения, но когда Бугаевский назвал Ингу, я внезапно решила, что раскрываться не стоит. Я подумала, что, наоборот, было бы желательно побольше узнать, продолжая изображать из себя заинтересованное лицо. Но из этого ничего не получилось. Бугаевский посчитал, что разрулил свое дело, и начал приподниматься со стула.