Наталья Солнцева - Загадка последнего Сфинкса

Кулачные бои, медвежья потеха, купание в ледяной проруби, катание на тройках наперегонки, ярмарочное столпотворение, крики зазывал, горы истекающих маслом блинов, чай из дымящихся самоваров, соленые шуточки Петрушки, жонглеры, акробаты, санный поезд, и апофеозом всего — сожжение чучела.

Русская Масленица — почти итальянский или бразильский карнавал, почти Хэллоуин, почти древнеегипетская мистерия, почти кельтский Белтайн…

Ничего не меняется, кроме антуража. Люди, которые радуются солнцу, едят блины, состязаются в силе и ловкости, смеются, покупают детям сладости и глиняные свистульки, все так же дышат, чувствуют то же замирание души, что и тысячи лет назад. Их мысли, жажда счастья, их радость и ожидание весны — все те же. Их жестокость, зависть и бессердечие — все те же.

Они не хороши и не плохи. Они — люди.

Ничего не изменилось с языческих времен в любви и смерти…

Скоро начнутся масленичные гулянья в Москве, в Центральном парке. В кафе и ресторанах будут подавать все те же блины — с икрой, с рыбой, со сметаной. Будет ярмарка, будут карусели и балаганы, шатры, ряженые, скоморохи, циркачи, дрессированные звери. Будет катание на тройках, игра в снежки. Будет большой костер и сожжение соломенного чучела. Будут чай и сбитень, сдобные пироги, орехи в меду. Будет водка — много, с обильной закуской. Будет веселье! Будет и похмелье…

Когда-то особенно блистали на Масленицу купчихи — набеленные и нарумяненные, в головных уборах, расшитых серебром и золотом, унизанных жемчугами, в дорогих шелковых салопах, отороченных мехом. Выезжали они на великолепных санях, запряженных холеными лошадьми. Синее небо, легкий морозец, искрящийся снежок, скрип полозьев, густой пар из конских ноздрей, звон колокольчиков, зазывные улыбки женщин, их красота, обещание жарких ласк, шум ярмарки, запах блинов, дым, крики ряженых, хохот толпы. И надо всем этим — ослепительный лик Ярилы и темные крылья Мары, огненные языки будущего костра, тени предков, голоса из иного мира…

Время любить! Время умирать… — шепчут они. — Белое, красное… холод, жар… снег, огонь… страсть, смерть…

По дороге в бюро Матвей с восхищением наблюдал, как прихорашивается, убирается Москва к Масленице. Цветные гирлянды, флажки, лампочки, ленточки, еловые ветки, шатры, деревянные горки…

Ребята из его группы наверняка захотят устроить совместное гулянье, побродить по парку, прокатиться на санях, посидеть в кафе, заказать блинов с грибами, с сыром, с луком и яйцами, попить чайку из самовара. Хорошо!

Астра тоже захочет праздновать Масленицу. Она уже обещала нажарить блинов с припеком.

— Как это? — удивился Матвей.

— Посмотришь… и попробуешь, если получатся.

В ее квартире на Ботанической улице вовсю шел ремонт. Астра рассчитывала переехать туда летом, не раньше. Все хлопоты по обустройству ее будущего жилья взял на себя господин Ельцов. Утром он позвонил Карелину и спросил:

— Какой паркет брать? Светлый или темный?

«Мне-то какое дело?» — чуть не ляпнул «жених».

— На ваше усмотрение, — сдержанно произнес он. — Для меня это несущественно.

— Для Астры, к сожалению, тоже, — вздыхал Ельцов. — Что вы за пара такая? Ничего вам не интересно, ни во что вникать не желаете. А потом все претензии ко мне?

— Претензий не будет, — заверил его Матвей. — Обещаю.

— Жили бы вы с нами… дом большой, на всех хватит. Скучаем мы с женой по дочери! Она у нас одна. Больно самостоятельная уродилась! В кого только?

Астра любила родителей, но о совместном проживании и речи быть не могло.

— У каждого должна быть своя судьба и своя дорога, — повторяла она. — Быть рядом с моим отцом все равно что плыть на буксире. Он издалека и то норовит командовать, а уж вблизи…

— Ты в него удалась, — определил Карелин. — Поэтому вам рядышком и тесно.

Астра не спорила — сверкала черными глазищами, поджимала губы. Этих ее глаз трудно было ослушаться. Как Матвей ни сопротивлялся, она таки потащила его за собой ночью черт знает куда. Оказалось, в мастерскую Домнина. Мы, дескать, кое-кого застанем на месте преступления!

«И я хорош. Нечего сказать! — ругал себя Матвей. — Поплелся за ней, как телок. Едва не влип в грязную историю. Чудом обошлось без жертв. А если бы нас там застали? А если бы…»

— Ты опасный человек, — напустился он на Астру, как только они вернулись домой. — С тобой свяжешься — не раз пожалеешь! Как тебе в голову пришло лезть в мастерскую? Доказывай потом, что мы не грабители!