Октем Эминов - Высокое напряжение

Так думал Хаиткулы и находил все больше и больше причин, чтобы объяснить нынешнее свое состояние, вспоминал и других «кредиторов», с которыми ему все труднее расплачиваться, — это и друзья, которых он забросил, и однокашники, и педагоги, которых он больше не поздравлял с праздниками… Горькие мысли лезли в голову!

Нагруженный ими, Хаиткулы отправился на работу и нос к носу столкнулся с Каландаровым. Пошли рядом. Хаиткулы не стал скрывать перед другом своего состояния, рассказал ему о словах, сказанных Марал. Каландаров тоже рассмеялся.

— Глубина любой оценки, товарищ Мовлямбердыев, заключается не только в ее истинности, но и в своевременности ее вынесения! Слова твоей жены я понимаю прежде всего так: ты должен в первую очередь рассчитаться с нами.

Он опять весело рассмеялся. «Первый кредитор попался на моем пути, — подумал Хаиткулы, — и сразу же требует свой долг…»

Войдя в кабинет, сел за стол, обхватил голову руками. Телефон не дал разгуляться мрачным думам.

Один из дружинников установил адрес некоего Темирова, который в тот роковой день вернулся самолетом из Ташкента в Чарджоу. Сейчас этот Темиров дома, можно застать. Хаиткулы пулей вылетел из кабинета, сел в дежурную машину, назвал шоферу адрес.

Там он постучал в приоткрытую дверь. Чей-то голос ответил: «Войдите». Хаиткулы вошел, снял в прихожей ботинки. Никто его не встречал. Столовая тоже была пуста, зато в спальне на кровати лежал человек. Окна были завешены, но сквозь полумрак Хаиткулы разглядел этого человека: лицо страдальческое, голова обвязана полотенцем. Приподнявшись на локте, он показал Хаиткулы на кресло:

— Садитесь. Простите, что лежу, — ужасная мигрень. Сейчас отпустила… Но я вас не знаю.

— Я из уголовного розыска. Майор Мовлямбердыев. А вы ведь Шерип Темиров, верно?

Хаиткулы был в штатском, поэтому Темирова он застал врасплох. Больной заволновался:

— Склад ограбили?

— Нет. Склад никто не ограбил, я бы знал об этом. Совсем по другой причине разыскиваем вас со вчерашнего дня.

— Еще вчера искали? Что я сделал?.. Да, да, сегодня уже приходили, спрашивали, ездил я в Ташкент или нет. Ездил… Мигрень, наверное, от этого разыгралась. Приходят, ничего не говорят, а только спрашивают… Какая-то неразбериха вокруг.

Хаиткулы надо было его успокоить, чтобы новый приступ мигрени не помешал их разговору:

— Шерип-ага, мы разыскиваем других людей, а вы нам можете помочь. Они, по-видимому, летели на том же самолете…

— Вот как? — Больной откинулся на подушку. — А я-то, по правде говоря, испугался, хотя мне нечего бояться. И все же заведующий складом — нелегкая должность, согласитесь! Мало ли что может произойти. Сторож есть, а все равно, как спать ложусь, все мысли в голове о складе. Жена давно не дает покоя, брось его, говорит. А как его бросить? Привык к нему за столько лет.

Хаиткулы ерзал от нетерпения, Темиров это заметил.

— Из Ташкента в Чарджоу с вами летели еще четверо местных. Знакомые были среди них?

— Нет.

Помолчав секунду, добавил:

— В самолете с двумя студентами познакомился.

— Как их звали?

— Одного Омаркулы, другого не то Аллакулы, не то Аллаберды.

— Местные?

— Один точно городской — Омаркулы. Кажется, сказал, что живет напротив автопарка… Ребята хорошие, не из этих шалопаев, которых столько развелось.

— Напротив какого автопарка, он не сказал?

— Нет. Может быть, против пассажирского парка? Городской сказал, что у него дядя таксист.

…Эти обрывочные сведения вывели Хаиткулы точно к тому, кого он поехал искать. Первая же дверь, в которую постучал майор, открылась, и на пороге стоял Омаркулы собственной персоной. Хаиткулы коротко изложил суть дела. Омаркулы рассказал:

— Последний экзамен мы сдали досрочно, решили пораньше вернуться. Договорились ехать в аэропорт: если будут билеты, полетим, а если не будет — поедем вечерним поездом. Билетов никаких не было, но нам повезло, купили с рук у кассы возврата два билета.

— Кто сдавал билеты? Вы их раньше видели?

— Нет, первый раз.

— Описать сможете?

Омаркулы задумался.

— Смогу. Один среднего роста, полноватый, старый. Другой помоложе, высокий… Больше ничего не знаю.

— Вспомните другие подробности, все до мелочей. Это важно!

Студент почесал в затылке:

— Хм… как это все тогда было? Да, да, билеты нам продавал молодой, высокий. У нас были две купюры по двадцать пять рублей, а мы им должны были заплатить тридцать два рубля. У него не было сдачи, и он пошел к старику… Ага, вспоминаю. Когда он к старику подошел, тот сильно кашлял и никак не мог залезть в карман за деньгами, просто бился в приступе. Я им показал на часы: мол, опоздаем. Яшулы, сердитый, видимо, человек, махнул рукой в нашу сторону и что-то сказал высокому. Тот вернулся к нам, отдал одну купюру, сказал: идите, а то отстанете.