Валерий Махов - Вне закона

Практически тихая украинская ночь. Гоголь умиленно курит, подумывая, наверное, о том, а не заказать ли на десерт вторую порцию «Мертвых душ»?

– Волков, ты что там, комиксы листаешь? – раздался утренний голос начальника отдела Зайцева.

Почему утренний? Потому что самый противный из всех утренних звуков. Ну, как примерно калоша об калошу.

– Никак нет. Если бы комиксы, я бы смеялся, – как можно миролюбивее ответил Андрей.

– Бегом марш в отдел. Сейчас доложишь о своих успехах, а затем вместе порадуемся и посмеемся, – ответил Зайцев.

Андрей вернул журнал дежурному, ускорился и по правому первому ряду, обойдя Зайцева, первым заскочил в дверь кабинета начальника отдела, дурным голосом заорав из дверей:

– Товарищи офицеры!

Сонные и злые опера вскочили с мест, молчаливо приветствуя начальника.

Дорога на танковый полигон имела очень скверную славу. Это было место постоянных разборок городских преступных группировок. По обе стороны дороги густела лесопосадка, в которой каждой весной, когда таял снег, находили «кровавые подснежники». Так местные опера называли конечный продукт криминальных разборок – трупы. Вот и сегодня «важняк» из прокуратуры Игорь Иванович Леонидовский, заканчивая осмотр поляны, усыпанной семью трупами, отчетливо понимал, что Ессентуки накрылись даже не медным, а деревянным тазом, в простонародье именуемым шайкой.

Все планы съездить в отпуск и попить живой лечебной воды, попринимать радоновые ванны, душ Шарко и серьезно позаниматься кустотерапией рухнули или в лучшем случае перенеслись на неопределенное время. Маньяк-барсеточник может передохнуть. Семь трупов в один присест переварить сможет не каждый начальник УВД и даже прокурор города.

Сладковато-приторный трупный запах смешался с угарным зловонием кадровых оргвыводов. Министра внутренних дел не зря любовно называли «Терминатор». Его выездные коллегии и методы воспитательной работы напоминали ковровые бомбардировки времен вьетнамской войны.

Как будто прочитав невеселые мысли «важняка», старший оперуполномоченный Волков произнес:

– Генерал убыл – да здравствует генерал.

– Ты думаешь, поменяет? – спросил Леонидовский.

– Можешь даже не сомневаться, – ответил Волков.

– Жаль, толковый мужик, – после короткой паузы констатировал Леонидовский.

– Очень плохо, что вашим ведомством управляет политик, а не профессионал.

– Толку с того, что в вашем одни профессионалы. Хуже, чем при коммунистах. При тех было только одно право – телефонное. А теперь и телефонное, и телеграфное, и компьютерное, и черт его знает какое. Ну а кумовское и сватовское право, так это святое. Генпрокуратура превратилась в закрытый политический клуб, куда вход разрешен только его членам. Поэтому еще неизвестно, что хуже, наш бардак или ваш порядок, – подытожил Волков.

– Ладно, Андрей, брек. Невзирая на межведомственные свары, нам, коренным и пристяжным меринам правопорядка, придется тянуть эту телегу. Так что давай, впрягайся. Вон эксперты уже шарят в мозгу. Идем, послушаем.

Олег Тягнизад, пожилой, опытный эксперт, имел одну ярко выраженную странность. После распада СССР он тоже распался, правда, на две составляющие. Одна – хороший эксперт, другая – ярый националист. Даже свое нижнее белье он украсил национальными вышивками. Ну а вышиванка под халатом – это как погоны на кителе, обязательный атрибут. Кроме того, во всех бедах, от плохого урожая до игры «Металлиста», он винил клятых москалей.

Волков и Леонидовский вплотную подошли к Тягнизаду и молча стали ждать результаты первичного осмотра.

– Ну что, Олег Иванович, снова рука Кремля?! – не выдержал Леонидовский.

– А что вы смеетесь, хлопцы? Все умерли почти одновременно и от одного и того же способа – расстрела. Это не разборка. Их просто казнили. Все убиты одной длинной очередью из автомата АКМ. Москальского гения смерти Калашникова, который жив и здоров до сих пор. И умрет он не от своего детища. А от передозировки пургена и касторового масла. В своей постели, окруженный многочисленной родней. Это я вам как эксперт официально заявляю.

– Уж не завидуешь ли ты старику Калашникову? – спросил Волков.

– Да было бы чему завидовать. Благодаря его изобретению народонаселение планеты уменьшается каждую минуту.

– А благодаря нашей качественной контрацепции искусственно увеличивается, – вмешалась в разговор младший судмедэксперт Скалкина Елена Сергеевна.