Валерий Махов - Вне закона

Такой метод наглядного воспитания личного состава хоть и был действенным (мешки на другой день исчезли), но авторитета правоохранительным органам не прибавил. Однако больше всего Пашу и Сашу потрясло их первое боевое крещение, когда один раз ночью Голицын и Кротов достали из дежурки крутого авторитетного бандита, который по пьянке и обкурке изнасиловал и покалечил одиннадцатилетнюю дочь своей сожительницы.

Днем на допросе у молоденькой следачки из прокуратуры Крюк (это была погремуха бандита) вел себя дерзко и нагло. Говорил краснеющей следачке, что ее он с удовольствием трахнул бы в любой форме, а вот ребенка – нет. Прямых улик против ублюдка не было. Прошло пять дней. И вот ночью Крюка достали из дежурки и привели в подвал, где размещался тир – гордость райотдела. Паша и Саша с ужасом наблюдали, как Голицын и Кротов, приковав Крюка к одному из столбов, долго упражнялись в стрельбе. Потом Кротов приклеил скотчем мишень над головой Крюка и они приготовились к стрельбе. Крюк жутко закричал, пообещал, что сознается во всем, и реально навалил в штаны. Честно говоря, Саша тоже обоссался вполне реально.

Быков еле дождался утра, чтобы позвонить Лене. Она ответила сразу, будто бы ждала этого звонка. После обычных любезностей, но без пафосных охов и ахов Лена сразу же в лоб сказала:

– Владимир, вы мне симпатичны, но проблема состоит в том, что ни на работе, где меня окружают друзья мужа, ни в городе я себе никаких вольностей не позволяю. Вы тоже, наверное, женаты?

– Нет, Лена, я не женат! Мне в этом плане легче.

– Странно! Мужик в вашем возрасте и с вашей внешностью уже должен быть кем-то стреножен! Кроются ли за этим, мягко говоря, какие-то странности?

– Нет, Лена! Я обычный. Просто не встретил еще ту, от которой хотелось бы иметь детей.

– Ладно, поверим на слово. Итак, вернемся к истокам. Для начала давайте встретимся. К себе домой я не приглашаю и к вам не пойду. В городских ресторанах даже в парике и черных очках я появляться боюсь. Так какой же выход?

– А действительно, какой?

– Вы мужик, вы и предлагайте.

– Ну хорошо. Давайте выедем за город.

– А что мы там будем делать?

– Природа, Лена, сближает. Побродим по лесу, посидим у воды, поболтаем ногами… Да мало ли что?!

– Странно, но мне почему-то ваше предложение представляется привлекательным. Осталось только выбрать живописный район.

– Ну, с этим как раз проблем не будет. Скажем, Безлюдовка вас устроит? Там у моего приятеля дача. Ничего особенного, банька прямо у воды. Зато стилизация под древнерусский быт. Пахнет свежестью и плохо струганной доской.

– Ладно, Владимир, остановимся на Безлюдовке. Только уговоримся сразу: никаких глупостей. Первая встреча ознакомительная. Купальник я, конечно, возьму, но когда надевать буду, вы отвернетесь.

Последняя фраза была сказана голосом оператора службы спасения одиноких извращенцев – секса по телефону, и Быков возбудился.

Они договорились на субботу, так как в этот день Ленин муж заступал на сутки на дежурство.

Профессор Яковцов был в прекрасном расположении духа. Он сидел на веранде любимого ресторана «Бухара» в удобном плетеном кресле и беседовал со своим старым приятелем «за жизнь». Приятеля звали Виктор Могильный. Невзирая на мрачную фамилию, он был человеком позитивным и веселым. Чем конкретно занимался Могила, как любовно называли его друзья, никто не знал. Знали только, что человек он был небедный, занимал активную жизненную позицию и имел многочисленные связи практически во всех областях коммерческой деятельности. Они давно не виделись, и оба были рады встрече. Невольно нахлынули воспоминания, а вспомнить друзьям было что.

– А помнишь, Витя, конец 70-х? Я все хочу тебя спросить. Ты в те времена был очень богатым среди нас. А что ты тогда делал?

– За давностью лет, Женя, я могу тебе рассказать, хотя хвастаться, в общем, такими делами не принято.

– Ну, колись, не хами.

– Ладно, расскажу. Я тогда провожал отъезжающих евреев.

– Что значит «провожал»? Я тоже многих тогда проводил из своих знакомых. Но богаче от этого не стал.

– Видишь ли, Женя, я провожал не знакомых, а отъезжающих. Почувствовал разницу?

– Нет, если честно, объясни.

– Объясняю. Вспомни, тогда выехать хотели все. А выезжали немногие. Плюс ходили вполне обоснованные слухи, что в 80-м, на Олимпиаду, выезд закроют. И если семья получала разрешение, то, тщательно подготовившись, закупив все необходимое, приобретала билеты и накануне отъезда устраивала прощальный вечер или прощальную ночь. Мы тогда активно занимались боксом, были в отличной форме и, узнав о том, что Рабиновичи, например, завтра утром уезжают, вечером врывались к ним на квартиру и избавляли счастливую семью от некоторых дорогих вещей и ценностей. Попросту говоря, грабили несчастных. Расчет был на то, что заявлений не последует. И расчет этот оправдывался. Несчастные люди плевали на все, лишь бы только уехать. К тому же они думали, что это комитетская провокация.