Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив

— Сказал, что жена звонила и хочет его видеть.

— Когда он вам это сказал?

— Когда приехал за мной в театр.

— И вы хотите, чтобы я поверил, что Дженни Дендрину пригласила мужа к себе в два часа ночи?

— Однако же это так, — сказала с отчаянием в голосе молодая актриса. — Я понимаю, что это выглядит неестественно и поверить трудно, но все так и было.

Макрис не вмешивался в разговор, но с удовольствием подметил, что Бекас ищет новые аргументы, чтобы опровергнуть слова малышки, а это хороший признак. Если бы старый полицейский был абсолютно уверен, что она лжет, он не стал бы продолжать этот разговор. Макрис хорошо изучил своего друга.

— Значит, он собирался встретиться с женой в два часа ночи?

— Да. Мне тоже это показалось странным. Но она сама назначила время.

— И как она это объяснила?

— Сказала Ангелосу, что в этот вечер принимает у себя каких-то знакомых и не хочет, чтобы они его видели. А к двум часам ночи они должны уйти.

«Все выглядит очень правдоподобно, — думал Бекас. — Либо она говорит правду, либо тщательно подготовилась к разговору».

— Почему вы поехали вместе?

— Ангелос попросил меня об этом, — сказала она и, покраснев, добавила: — Мы не хотели терять ночь.

Она бросила взгляд на Макриса, как будто ища поддержки; тот ей улыбнулся. Лицо Бекаса оставалось бесстрастным.

— И вы отправились с ним?

— Да. Я осталась ждать его в машине. Он быстро вернулся.

— И что сказал по возвращении? Учтите, то, что я вас расспрашиваю, еще не значит, что я поверил.

Девушка умоляюще взглянула на него.

— А что мне сделать, чтобы вы поверили?

— Говорить правду.

— Но я и говорю только правду. Ангелос вернулся рассерженный. Я спросила, что случилось, а он говорит: «Мне никто не открыл, и свет был потушен. Я отпер своим ключом, побродил в темноте по дому и ушел. Черт возьми, ведь она же сама просила меня приехать в такой час!»

— А как он сам объяснял это? — спросил Бекас.

— Он ничего не понял.

— Но он должен же был хотя бы попытаться как-то это объяснить.

— Сказал, что, вероятно, она все подстроила нарочно, чтобы его унизить.

— Он сам вам это сказал?

— Да. Она была странная женщина. Даже если бы Ангелос не встретил меня, он все равно бы от нее ушел.

— И это он вам сказал? — спросил Бекас с иронией, которую Марина в своем отчаянии и не заметила.

— Да. Она его мучила. Бесконечные попреки насчет его бедности и патологическая ревность.

— Разве у нее не было повода? — холодно произнес Бекас.

— Да она ревновала его не только к женщинам. Когда они куда-нибудь шли, на него все вокруг обращали внимание. Прислуга любила «хозяина», а «хозяйку» боялась. Их общие друзья и знакомые — все любили его, а не ее. — В глазах у нее блеснули слезы. — Он добрый, честный, благородный. Она ему завидовала.

Девушка быстро вытащила из сумки платок и вытерла глаза, как будто стыдилась своих слез.

«Да, ее горе впечатляет, — подумал Бекас. — А может, она заранее его отрепетировала?»

— Простите меня, — сказала молодая актриса.

Макрис поерзал на стуле и посмотрел на Бекаса, как бы говоря: «Мы пригласили девочку не для того, чтобы ее мучить».

Бекас притворился, что не заметил этого взгляда. И тон его сделался еще суше. (На самом деле это была самозащита. Он чувствовал, как красота, нежность, естественность этой девушки производят на него все большее впечатление.)

— Ваш друг позвонил в дверь, ему не открыли, и он ушел? Так было дело?

— Да.

— Что, прямо сразу?

— Нет! — сказала девушка. — Он сначала обошел дом. Надеялся увидеть свет в комнатах прислуги.

Она или абсолютно искренна, или одна из самых ловких притворщиц, каких ему доводилось видеть. Именно так описал поведение Дендриноса Апостолис.

— Из Суниона вы вернулись к вам домой?

— Да. — Она снова покраснела.

— И ваш друг ушел от вас утром?

Макрис опять бросил на Бекаса укоризненный взгляд.

— Он поехал к себе в гостиницу.

— Почему он жил в гостинице?

— Потому что у них с женой все было кончено. Оставалось только оформить развод.

Марина замолчала в ожидании нового вопроса. Но Бекас, кажется, закончил. Намеренно неторопливыми движениями он достал пачку сигарет и закурил. За столом наступило неловкое молчание. Журналист открыл было рот, но Бекас его опередил.

— Может, вам бы я и поверил, но Дженни Дендрину мне рассказала, что и ее супруг, и вы сами просили ее о встрече, а в ее пользу свидетельствует сама ее смерть.