Шарлотта Армстронг - Продавец воздушных шариков

Адвокат был спокоен и слегка ироничен.

— Вульгарность? Необразованность? — Эдвард Рейнард выставил вперед бледный подбородок.

— Не-ет.

— Неспособность содержать ребенка в приличных условиях?

— Не шутите с этим, — быстро произнес адвокат. — Судье может прийти в голову, что, если Эдвард Рейнард действительно озабочен тем, чтобы ребенок получал необходимые средства, почему он просто не предоставит их? Разумеется, от лица своего сына? Кстати, ваш сын отвечает за содержание своего ребенка.

— У него нет денег.

— Ему, возможно, придется обнаружить, что пора начать суетиться… — начал было адвокат, но, увидев выражение на лице своего клиента, сказал: — Я был бы плохим адвокатом, если бы не предостерег вас от того, с чем вам предстоит столкнуться. Вы хотите развод? Вы не хотите, чтобы невестка воспитывала сына? Ваш сын думает то же самое, да?

— Разумеется.

— Он, однако… э… не пришел вместе с вами.

— Он лежит в постели, не может встать от увечий, нанесенных ему этой женщиной. Разве одного этого недостаточно, чтобы признать, что эта женщина недостойна быть матерью?

Адвокат потер нос.

— Ваш сын доходяга? А она амазонка? Он никак не спровоцировал ее действия? Есть свидетели, готовые поклясться, что она действовала не из опасений за свою жизнь? Кстати, она симпатичная? Прошу прощения, но я должен выяснить это. Подобный аргумент, на мой взгляд, произведет смехотворный эффект.

— Во время потасовки ребенок получил увечья, — мрачно произнес Рейнард.

— О-о, — сказал Мерчисон, — но для того, чтобы танцевать танго, требуются двое. — Он поиграл с письменным прибором. — Побои ребенка, побои жены или, как в данном случае, побои мужа — все это не имеет юридического веса. Закон, разумеется, не предпримет никаких шагов.

Он поднял глаза.

Рейнард не обращал на него внимания.

— Предположим, я представлю вам доказательства, — прорычал он.

— Чего?

— Правды, — свирепо ответил Рейнард. — Должна же быть какая-то справедливость. Эта женщина не может, разрушив лучшие годы жизни моего сына, просто уйти, забрав с собой ребенка. Я заявляю вам: у мальчика невроз.

Мерчисон, обративший внимание на его интонации, на неожиданно вспыхнувшее краской лицо, на блеск в глазах, почувствовал удивление. Он давно имел дело с Рейнардом и считал этого человека непреклонным, упрямым как бык, несшимся по жизни, не понимая и не разделяя человеческих чувств и даже не сознавая безжалостности своего поведения.

Но теперь адвокат, кажется, разглядел признаки чувства. Глаза Рейнарда горели; в голосе ощущались спазмы, сжимавшие горло; его душила какая-то безумная ярость.

— Я бы не стал упирать на эмоциональный срыв вашего сына, — мягко произнес адвокат.

— Вы хотите сказать, что все будет истолковано в пользу этой женщины? Что я не смогу выиграть?

«Так, значит, ты? — подумал Мерчисон. — Я так и предполагал. Но что такого сделала тебе бедная девочка?»

— Я сказал, что подобное случается не часто, — сказал он своему клиенту. — То есть в том случае, если есть разногласия. Ведь может так случиться, что она не пожелает оставить ребенка — знаете ли, боится беспокойства, ответственности или, например, связана с другим мужчиной и хочет быть свободной для нового брака, — и тогда она окажется в глазах судьи плохой матерью, ноющей о хлопотах и так далее, — что ж, тогда все может сложиться по-другому.

— Она может добровольно отказаться от ребенка?

— Нет. Нет. Решение принимает судья. Но такая точка зрения, вероятно, произведет на него впечатление, понимаете?

— Понимаю. Она может вывезти ребенка за пределы штата? — грозно спросил Рейнард.

«Хо, — подумал адвокат, — так она, значит, хочет оставить ребенка».

— Как только признают ее права на опеку, — сказал он. — Разумеется, она просто может выехать — в обход закона — в любое время. Граница не обнесена колючей проволокой.

— Если она сделает это … — Рейнард не стал продолжать, но выражение его лица таило в себе угрозу.

— Права на опеку, — сказал адвокат, — обыкновенно определяются к моменту слушания дела перед принятием постановления. Разумеется, если это право оспаривается, процесс может продолжаться и продолжаться — становясь бесконечным, отвратительным, — предостерег он, — и унизительным.

— Понимаю. А когда состоится слушание?

— Кто знает! — Адвокат пожал плечами. — Довольно скоро.

— Вы согласитесь, что необходимо предотвратить возможность увоза ребенка за пределы штата до слушания?