Юлия Шилова - Я буду мстить

– Меня никогда не интересовали мальчики, – невинным голосом сказала я.

– Как это? – опешил хозяин. – Ты вообще никогда не встречалась с мальчиками?

– Меня всегда интересовали зрелые мужчины. Ну, например, такие, как вы. Я не люблю общаться со сверстниками. Они глупые, недалекие, мне совершенно не о чем с ними разговаривать. То ли дело мужчины постарше. У них есть ум, интеллект. Они хорошо знают жизнь и умеют любить бережно, по-отечески.

Игорь Николаевич слегка поперхнулся остатками кофе и закашлялся. Я встала со стула, подошла к нему совсем близко и постучала его по спине. Как только он перестал кашлять, я вернулась на свое место и вновь уставилась на сейф.

– Это сейф, – сказал хозяин и не смог сдержать улыбки. – Я храню тут свои документы и важные бумаги.

– Я думала, это вещевой шкаф, – с наигранным разочарованием сказала я и вальяжно закинула ногу за ногу. – Это же сколько бумаг нужно иметь, чтобы заполнить ими такого стального зверя!

– Для меня он уже мал. Я думаю приобрести себе новый, побольше.

– А что, бывают еще больше? – Я громко присвистнула.

– Бывают и больше.

Взглянув на часы, я тоскливо посмотрела на хозяина:

– Ладно, мне пора идти, а то повариха будет ругаться. Скажет, что я долго ходила. Вам пожалуется, а вы же меня на испытательный срок взяли. Я уже первое замечание схлопотала – поднос уронила. Вы разозлитесь и меня уволите, а мне домой ехать совсем не хочется.

Хозяин вновь рассмеялся, а затем серьезным голосом сказал:

– В этом доме я хозяин. Ты сидела не с каким-нибудь охранником, а со мной. Улавливаешь разницу?

– Улавливаю.

– Тогда поди принеси мне еще чашечку кофе. Я быстро соскочила со своего места, взяла поднос и отправилась на кухню.

– Хозяин еще кофе хочет. Не напился. Больно много он кофе пьет. Это очень противопоказано, особенно в его возрасте. Не бережет свое сердце. Я вообще первый раз вижу, чтобы человек кофе ведрами пил.

– Ну, уж так и ведрами. А чего ты так долго? Наверно, он тебе дал хорошую взбучку. Сильно тебе влетело?

– Ничего мне и не влетело. Мы с ними даже очень мило побеседовали. Он сказал, что я очень красивая девушка, и он просто счастлив, что я теперь работаю в его доме. Вот так-то!

Повариха укоризненно покачала головой:

– Что-то ты уж больно свободно ведешь себя с нашим хозяином. Смотри, угомони свою прыть. Он человек очень серьезный и суровый. Не забывай, ты ему в дочери годишься, а то и во внучки.

– Не надо обо мне так плохо думать. Я ни на что не претендую, – тихо сказала я и достала пакет со сливками.

– А кто тебе даст на что-то претендовать! – раздраженно заметила повариха и уткнулась в кастрюлю.

Не обращая внимания на ее слова, я взяла поднос и выглянула в коридор. Убедившись, что никого нет, я произвела очередной забег до библиотеки и, с ужасом заметив, что сзади открылась та самая дверь, в которую недавно вошел Олег, влетела в библиотеку, как загнанная лошадь. Каким-то чудом мне удалось поставить поднос на стол, но я все же потеряла равновесие и приземлилась прямо на хозяина. Игорь Николаевич поразился так, что, казалось, еще немного, и глаза его просто вылезут из орбит.

– Простите, ради Бога, – быстро проговорила я и бросилась к двери, чтобы ее закрыть. Только после этого я села на свое прежнее место, перевела дыхание и достала платок, чтобы стереть пот со лба.

– За тобой кто-то гнался? – спросил обескураженный хозяин.

– Нет. Просто я в окно увидела огромного ротвейлера и испугалась.

– Это Атос. Они никогда не заходит в дом. Он живет на улице. Он не привязан?

– Бог его знает. Я с перепугу не разглядела.

– Странная ты все-таки девушка. С тобой не соскучишься. Ты сейчас чуть было не пролила вторую чашку кофе.

– Просто я очень испугалась. А кофе.., все-таки я его не пролила, – таинственно сказала я, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.

Игорь Николаевич сделал то же самое. Он резко замолчал и напряг слух. Неожиданно он рассмеялся и, приняв правила игры, спросил:

– Ну и что там слышно?

– Вроде все спокойно, но мне кажется, что там кто-то ходит, – заговорщически ответила я.

– Там много народу ходит. Дом-то большой. Да на тебе лица нет! Неужели ротвейлера так испугалась?

– Ротвейлера, – кивнула я и стала врать напрополую. – Меня в детстве собака укусила. У меня после это болезнь началась.

– Какая?

– Собакобоязнь. Вы о такой никогда не слышали?

– Нет.

– Я когда собак вижу, сразу рассудок теряю. Вообще прекращаю что-либо понимать. Из головы моментально все вылетает.