Олег Беликов - Будни детектива Нахрапова

…24 октября 1960 года на главном ракетном полигоне СССР НИИП-5 (Казахстан, станция Тюра-Там, с 1961 года – космодром Байконур) при подготовке к пуску первой боевой межконтинентальной ракеты Р-16 произошла катастрофа. А детали и узлы для этой ракеты были изготовлены на его заводе, точнее – на заводе, где секретарем партийной организации был Николай Емельянович Шаповалов. «Сложившаяся в мире политическая обстановка требует от всех граждан СССР самоотверженности и истинной самоотдачи» – так писали газеты, эти слова звучали с трибун партийных съездов. Заводу поручили важный заказ, его нужно было выполнить любой ценой! И заказ был выполнен в срок. А потом из-за неполадок в системе управления ракеты случилась авария, и 120 тонн топлива запылали огненным смерчом. Горело и то, что не могло гореть…

Он понимал: в том, что случилось, есть и его вина, и за неё рано или поздно придётся отвечать. Но к ответу его все не призывали, и от этой неопределённости становилось ещё хуже. Самому пойти признаться? Не хватало храбрости. Да и что скажут люди? Он, секретарь парткома крупного завода, Николай Емельянович Шаповалов, сам на себя донесёт? Нет уж, лучше дрожать от страха, обливаясь холодным потом и вздрагивая при каждом шорохе… Признавать свою вину, а тем более, публично каяться, он не станет никогда!.. «Подумаешь, катастрофа!.. – презрительно думал он. – Мало ли их и без меня случается? Кто докажет, что я тоже был виноват? Нет, не добраться вам до меня!..».

И Шаповалов пускался в пространные мысленные рассуждения, защищаясь от нападок воображаемых обвинителей. И, конечно, всегда побеждал он – и совесть, слабо пытавшаяся подать голос, умолкала и возвращалась в тайные уголки души.

А когда совесть пряталась, её место занимал страх. И всё начиналось сначала.

Нет, погибшие люди его не волновали. Шаповалов дрожал за свою шкуру. Именно он, парторг завода, отдавал преступные приказы о сокращении времени цикла обработки узлов и деталей, ведь сроки поджимали!.. И теперь за это, возможно, придётся ответить!

…Каждый вечер дом встречал его угрюмым молчанием, холодным страхом и гнетущим предчувствием беды. Каждую ночь он в холодном поту вскакивал с постели, пытаясь отогнать от себя беду, проклиная всех и вся, выгораживая и оправдывая себя. Всё было тщетно. В своих кошмарах он видел людей, пылающих, как факелы. Они брели к нему, протягивая руки. Он слышал стоны, крики и мольбы о помощи, но отворачивался и уходил. Земля горела под ногами, и Шаповалов ощущал, как начинают тлеть подошвы его туфель. Дышать было тяжело, горячий воздух обжигал лёгкие, но поставленную задачу нужно было выполнить любой ценой!

И в каждом кошмаре на него сверху падала ракета, а ноги словно прирастали к земле, и от нее было не убежать… Сердце бешено колотилось, и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

– Это ты, ты!.. – слышал он хриплый шепот со всех сторон…

Люди – горящие факелы – разбегались в разные стороны, а вокруг все было опутано колючей проволокой, и люди, пылая, бежали на эту колючую проволоку и падали, натыкаясь на металлические шипы…

Каждый раз на этом месте Шаповалов просыпался и прислушивался к тому, что происходит вокруг. Где сон, а где явь? В панике он хватался за голову и метался из угла в угол. Кошмар не проходил.

Так длилось ровно двенадцать дней, а на тринадцатый сердце парторга остановилось.

…Частный детектив Нахрапов подскочил на постели. Сердце его колотилось как сумасшедшее.

– Да что же это такое?… – в беспокойстве думал он. Во сне он был не собой, а кем-то другим. И этот кто-то испытывал животный страх, ужас перед неизбежным… Кем он был во сне?!

Нахрапов сел на краю кровати и закурил. Увиденное было настолько явным и отчетливым, что не мудрено было посчитать себя сумасшедшим.

Сыщик глубоко затянулся и закашлялся. Кто такой Шаповалов? Почему ему, Родиону Романовичу Нахрапову, приснился чужой кошмар?!

И вдруг сыщика озарило – дом! Он во сне видел дом по Щедринской, 12! Тот же двор, фасад, крыша, двери! И комнаты, в которых он вчера был наяву. Неужели он так много думал о доме, что уже начал видеть его в кошмарах? Но человеку не может присниться то, чего он не знает! О той трагедии, произошедшей сорок восемь лет назад, заговорили только благодаря перестройке, и Нахрапов, конечно же, помнил этот нашумевший фильм. Но в нем ничего не говорилось о виновнике катастрофы – скорее всего, та давняя вина так и осталась нераскрытой. А сам он подробностями этой истории никогда не интересовался и знать их не мог.