Иван Путилин - 40 лет среди грабителей и убийц

– Те да не те, видно. Еще хорошо, что так отделались,– повторил господин Я.

Однако отделались они не так легко.

***

Разузнав всю эту историю, я послал к господам Б. и Я. повестки с приглашением явиться к девяти часам утра в сыскное отделение. Неприятное впечатление от получения подобных «приглашений» я знал хорошо и рассчитывал именно на это.

В назначенный день и час оба «приглашенных» с беспокойными и встревоженными лицами сидели в моей приемной и тихо перешептывались между собой. Мне доложили о них.

– Скажите, что я занят. Пусть подождут! – приказал я.

Прошел час, другой, третий… Так продержал я их чуть ли не до двух часов. Потом приказал впустить.

Вошли господин Я. вместе с зятем.

– Дело скверное! – сказал я.– Ваших жен придется выслать из Петербурга.

Лица обоих вытянулись.

– За что же, помилуйте!

– Как за что? Захватывать на улице почтенных и уважаемых женщин… Скандалить! Обвинять в воровстве! Разве этого мало? Градоначальник негодует и хочет распорядиться о высылке.

– Ваше превосходительство…– умоляюще начали они,– недоразумение…

Оба наперебой пустились рассказывать уже известную мне историю. Я едва сдерживал улыбку, тем не менее строго сказал:

– Однако за такие «недоразумения», вы понимаете, наказывают…

– Господи! Да войдите же в наше положение, ваше превосходительство! – воскликнули они.– Сжальтесь…

– Не знаю. Я доложу градоначальнику,– ответил я сурово.– Сомневаюсь, чтобы он смягчился… Впрочем, все зависит от него и госпожи Ф., а также ее знакомой, которых вы оскорбили. О результатах… Я вас вызову и сообщу.

Оба ушли как в воду опущенные.

***

Градоначальник даже рассмеялся, когда я подробно рассказал ему всю историю.

– Да! – сказал он.– Пугнуть их, конечно, следует… Но на этом и покончить.

Дня три я не подавал вестей господам Б. и Я. Воображаю, как они там ругали своих жен. Наконец вызвал. Продержал три часа в приемной и не принял. Просил явиться завтра. Назавтра, опять достаточно выдержав их в ожидании, пригласил.

– Благодарите госпожу Ф. и господина градоначальника,– сказал я.– Они согласны прекратить это дело. Но в другой раз таких «недоразумений» не должно быть. Понимаете?

У Б. и Я. просияли лица.

– Покорнейше благодарим, ваше превосходительство!

***

Выявить настоящих виновниц этой проделки мне так и не удалось, хотя очень хотелось…

Это было еще в начале моей полицейской карьеры. Если не ошибаюсь, в 1857 году.

Осенью, в последних числах сентября, ко мне, в то время полицейскому надзирателю Спасской части, вошел вестовой Сергей и доложил:

– Неизвестный человек, не объявляющий своего звания, целый день трется около конторы и ищет случая попасть с личной просьбой к вашему высокородию. Человек подозрителен.

– Почему?

– Дал мне тридцать копеек, чтобы я допустил его на разговор с вашим высокородием наедине.

– Позови.

Через несколько минут Сергей ввел в кабинет субъекта лет, по-видимому, сорока, одетого в обыкновенный мещанский наряд. Это был лысый, высокого роста человек.

На вопрос, что ему надо и кто он, неизвестный отвечал, что он динабургский мещанин Яков Дорожкин, недавно прибыл из Динабурга и что паспорта не имеет, а остановился на Васильевском острове у своего кума, бессрочно отпускного матроса Балтийского флота Семена Грядущего, который вот уже несколько лет служит у адмирала Платера кучером.

Отрекомендовав себя подобным образом, этот странный человек вдруг стал на колени и, просительно складывая руки, заговорил:

– Явите Божескую милость, ваше высокородие! Окажите ваше высокое содействие моему куму Семену к определению его в должность.

– Да ведь он служит, твой кум Семен,– сказал я.– Какой еще ему службы надо?

– Служит он, действительно, ваше высокородие, и при хорошем месте состоит… Только сделайте такую милость, определите его в палачи!

Как ни наторел уже мой полицейский слух ко всякого рода заявлениям, однако мне показалось, что я ослышался.

– Чего?.. Куда?..– переспросил я.

– Палачом хочет быть Семен,– ответил ясно Дорожкин.– Сделайте такую милость, ваше высокородие, похлопочите.

Я велел просителю встать, а сам невольно задумался, удивленно поглядывая на неожиданного «просителя». Он стоял, почтительно вытянувшись и пожирая меня глазами, блестевшими из-под высокого, морщинистого лба.

***