Иван Путилин - 40 лет среди грабителей и убийц

– Да очень просто! Сознайтесь, расскажите все подробно, и я немедленно дам знать, кому следует, о приостановке суда. А там, если откроется, что убийство князя произошло не с политической целью, а лишь ради ограбления, то дело пойдет в гражданский суд, и за ваше искреннее признание присяжные смягчат наказание. Все это очень хорошо сообразил ваш товарищ Шишков. Он еще третьего дня во всем сознался, только уверяет, что он-то тут почти что ни при чем, а все преступление совершили вы. Вы его завлекли, заставили стоять на улице в виде стражи, а сами душили и грабили без его участия,– закончил я равнодушнейшим тоном.

Эффект моего заявления превзошел все ожидания. Гребенников покраснел, потом побледнел.

– Позвольте подумать! – вдруг сказал он.– Нельзя ли водки или коньяку?

– Отчего же, выпейте, если хотите подкрепиться, однако не теряйте времени, мне некогда.

Я велел подать коньяку.

– А вы остановите распоряжение о суде? – переспросил Гребенников.

– Конечно,– ответил я.

Выпив, Гребенников, как бы собравшись с духом, произнес:

– Я, извольте, расскажу, только уж этого подлеца Шишкова щадить не буду. Виноваты мы действительно. Вот как было дело.

***

Накануне преступления Шишков, служивший ранее у князя Аренсберга, зашел в дом, где жил князь, в дворницкую.

– Здравствуй, Гурьян, как можешь? – проговорил дворник, здороваясь с вошедшим.

– Князя бы увидать,– как-то неопределенно произнес Гурий, глядя в сторону.

– В это время он не бывает дома, заходи утром. А на что тебе князь? – спросил дворник.

– Расчетец бы надо получить,– ответил парень.– Ну, да другой раз зайду. Прощай, Петрович.

С этими словами пришедший отворил дверь дворницкой, не оборачиваясь, вышел со двора на улицу и скорыми шагами пошел к Невскому. Дойдя до церкви Знаменья, Гурий Шишков повернул на Знаменскую улицу, остановился у витрины фруктового магазина и начал оглядываться по сторонам, как бы поджидая кого-то. Ждать пришлось недолго. К нему подошел товарищ – это был Гребенников,– и они вместе пошли по Знаменской.

– Ну, как?

– Все по-старому. Там же проживает и дома не обедает,– проговорил Гурий Шишков.

– Так завтра, как мы распланировали: на том же месте, где сегодня.

– Не замешкайся. Как к вечерне зазвонят, ты будь тут,– проговорил тихим голосом Шишков.

Затем, не сказав более ни слова друг другу, они разошлись.

На другой день, под вечер, когда парадная дверь еще была отперта. Гурий пробрался в дом и спрятался наверху, под лестницей незанятой квартиры.

Князь, как мы знаем, ушел вечером из дома. Камердинер приготовил ему постель и тоже ушел с поваром, затворив парадную дверь на ключ и спрятав его в известном месте. В квартире князя воцарилась тишина.

Не прошло и часа, как на парадной лестнице послышался шорох. Гурий Шишков спустился по лестнице и, дойдя до дверей квартиры, на мгновение остановился. Затем он отворил входную дверь в квартиру и, очутившись в передней, направился прямо к столику, из которого взял ключ. Крадучись, Гурий спустился вниз и отпер парадную дверь. Затем он снова вернулся наверх и стал ждать.

Около одиннадцати часов ночи парадная дверь слегка скрипнула, кто-то с улицы осторожно приоткрыл и тотчас закрыл ее, бесшумно повернув ключ в замке. Это был Гребенников. Немного погодя он кашлянул. Наверху послышалось ответное кашлянье, и Гребенников стал подниматься по лестнице.

– Какого черта не шел так долго?! – грубо прикрикнул Шишков на товарища.

– Попробуй сунься-ка в подъезд, когда у ворот дворник пялит глаза,произнес вошедший, подойдя к Шишкову.

Оба направились в квартиру князя и вошли в спальню.

Это была большая квадратная комната с тремя окнами на улицу. У стены, за ширмами стояла кровать, около нее помещался ночной столик, на котором лежала немецкая газета и стояла лампа под синим абажуром, свеча, спички. От опущенных штор в комнате было темно.

Гурий чиркнул спичку, зажег свечку, взятую со столика, и направился из спальни в соседнюю с ней комнату, служившую для князя уборной. Гребенников шел за ним. В уборной, между громадным мраморным умывальником и трюмо, стоял на полу у стены солидных размеров железный сундук, прикрепленный к полу четырьмя цепями. Шишков нащупал кнопку, придавил ее пальцем, пластинка с треском отскочила вверх, открыв замочную скважину.

– Давай-ка дернем крышку,– проговорил Гребенников.

Оба нагнулись и изо всех сил дернули за выступающий конец крышки сундука. Результата никакого. Попробовав еще несколько раз оторвать крышку и не видя от этого толку, Шишков плюнул.