Иван Путилин - 40 лет среди грабителей и убийц

Это был паспорт на имя финляндского уроженца Израеля Кейтонена. Больше не нашел ничего, но этого для меня было достаточно. Я попросил подробно описать мне украденные вещи, потом распрощался с немцами, сказал, что тотчас извещу их, как только найду вещи, и отправился назад, к убитому, которого по моему указанию перевезли в Красное Село.

Приехав туда, я зашел по очереди во все кабаки и постоялые дворы, спрашивая, не видал ли кто Кейтонена.

– Третьего дня он у меня работал,– сказал мне наконец один из зажиточных крестьян.– Дрова колол. А тебе на что?

– А вот сейчас узнаешь,– ответил я ему и повел его к трупу.

Крестьянин тотчас признал в убитом Кейтонена. Первый шаг был сделан – личность убитого выяснена. Я поехал домой.

Солдатская шинель, и в рукаве ее паспорт убитого. Несомненно, хозяин этой шинели овладел паспортом убитого, а следовательно, он и совершил убийство. Эта шинель очутилась в саду ограбленной дачи. Несомненно, тот же человек совершил и кражу. Кем же он может быть? Ясно как день, что он солдат, и солдат беглый, которому форменная шинель только обуза.

***

Исходя из этих соображений, я начал свои поиски со справок во всех войсковых частях, находящихся в этом районе, и в тюрьмах. На другой день я получил сообщение, что в ночь на двенадцатое число из этапной тюрьмы бежал арестант, рядовой Вологодского пехотного полка Григорий Иванов.

Я немедленно отправился в Красносельскую тюрьму и получил сведения об этом Иванове. Для меня уже не было сомнения, что это он и убийца, и вор.

Оказалось, что ранее он был задержан как вор и дезертир и до того, как его перевели в эту тюрьму, содержался в Петербургском тюремном замке под именем временно отпускного рядового Несвижского полка Силы Федотова.

В тот же день я был в тюремном замке, где меня отлично знали все служащие и многие из арестантов.

– С чем пришли? О ком справляться? – радушно спросил меня смотритель.

Я объяснил.

– А, этот гусь! Весьма возможно, что он. Чистый разбойник. Поймали его на краже, он сказался Силой Федотовым. Мы уже хотели его в Варшаву гнать, да один арестант признал в нем Иванова. Решили гнать в Вологду, а он, оказывается, из тюрьмы бежал.

В наш разговор вмешался один из помощников смотрителя.

– Он, ваше благородие, кажись, вчера сюда приходил. Показалось мне так.

Смотритель даже руками развел.

– Врешь ты! Не может быть такого наглеца.

– Я и сам так подумал, а то бы схватил. И был в штатском.

– А с кем виделся? – спросил я.

– С Федйкой Коноваловым. Ему через пять дней выпуск.

Я кивнул головой.

– Отлично! А не можешь ли ты, братец, припомнить, как он был одет?

– В штатском,– ответил помощник,– спинжак это коричневый и брюки словно голубые и в белых полосках.

– Он! – невольно воскликнул я, вспомнив описание брюк, украденных у немца. Я обратился к смотрителю.

– Будьте добры теперь показать мне этого Коновалова, но так, чтобы он этого не видел.

– Ничего нет легче,– ответил смотритель и обратился к помощнику: – Петрусенко, приведи сюда Коновалова!

– Слушаю-с! – сказал помощник и вышел.

– А вы, Иван Дмитриевич,– обратился ко мне смотритель,– идите сюда и смотрите в окошечко.

Он открыл дверь с крохотным окошком и ввел меня в маленькую комнатку. Находясь в ней, я через окошко свободно видел весь кабинет смотрителя.

– Отлично! – сказал я.

Смотритель закрыл дверь. Я расположился у окошка. Через минуту вошел Петрусенко с арестантом.

Смотритель стал говорить с ним о работе в мастерской и о каком-то заказе, а я внимательно изучал лицо и фигуру Коновалова.

Невысокого роста, приземистый, плечистый, он производил впечатление простоватого парня, и только голова его, рыжая и огромная, являлась как бы отличительным признаком.

Смотритель отпустил его, я вышел.

– Ну, что? Довольны?

– Не совсем,– отвечал я.– Мне надо будет его посмотреть, когда вы его выпустите уже без арестантской куртки.

– Ничего не может быть легче,– любезно ответил смотритель.– Приходите сюда в девять часов утра двадцатого числа и увидите.

Я поблагодарил его и ушел.

***

План мой был таков: неотступно следить за этим Коноваловым на свободе и через него найти Иванова. Если Иванов был у него в тюрьме, зная, что тот скоро выйдет на волю, то. несомненно, с какими-нибудь планами, и, несомненно. Коновалов, выпущенный на свободу, в первый же день встретится с ним. А приметы Иванова, кроме этих синих брюк с белыми полосками, я узнал от смотрителей обеих тюрем, где он сидел.