Иван Путилин - 40 лет среди грабителей и убийц

Семь человек отделились и осторожно пошли вдоль берега. Я обратился к Келчевскому и Прудникову:

– Ну, будем действовать! Вы и с вами трое станете позади дома, четверых я возьму с собой. Идемте!

Мы прошли несколько саженей и очутились подле сторожки. Она стояла мрачная, одинокая, из ее двух окошек, как и тогда, падал желтоватый свет.

Я остановился и отделил четверых.

– Как только свистну, срывайте дверь, если заперта. А теперь прячьтесь!

Я подошел к знакомой сторожке и смело ударил в дверь. Она отворилась через минуту.

– Кто? – спросил Славинский, держа в зубах неизменную трубку.

– Впусти! Али своих не узнаешь? – ответил я.

– А, Колпинский! – отозвался сторож.– Иди-иди!

Я смело вошел и очутился в настоящей разбойничьей шайке. За столом, кроме хозяина с дочерьми, сидели и пили огромный Сашка, Сергей Степанов, Васильев и знаменитый Калина.

– А где Мишка? – спросил я добродушно у Стефании.

– А кто его знает,– ответил Калина.– Ты скажи лучше, откуда ты так вырядился? Ишь, гоголем каким!

На мне было все крепкое и новое, и одет я был скорее рабочим с хорошим жалованьем, чем побирушкой.

– Завел матаньку и обрядился, дело не трудное! – ответил я, замечая в то же время, что Сашка не спускает с меня пытливого взгляда.

– Ну так как же нынче? – начал Славинский.

– А так же! – заявил вдруг Сашка, хлопнув кулаком. – Выпроводи этого гуся, а там и толковать будем!

Он злобно сверкнул на меня глазами. Я решил действовать.

– Кричит кто-то! – воскликнул я и. бросившись к двери, распахнул ее и крикнул:

– Вались, ребята!

– Что я говорил! – заревел Сашка

Я получил страшный удар в плечо, и он мелькнул мимо меня, рванувшись между вбегающими моими молодцами.

– Вяжи всех! – крикнул я им и бросился за Сашкой.

Он быстро обогнул дом и побежал к берегу Лиговки. Я бежал за ним, крепко сжимая в руке свой кастет.

– Держи его! – крикнул я на ходу трем агентам, оставшимся на страже.

Они побежали ему наперерез, но Сашка мелькнул мимо них, бросился в речку и переплыл на другую сторону.

– Попадись только мне! – раздалась с того берега его угроза, и он исчез.

Я взял с собой оставшихся трех стражников и вместе с Келчевским и Прудниковым побежал к дому. Там было уже все кончено – Калина, Степанов и Васильев со Славинским были связаны, и подле каждого стоял дюжий городовой. Стефания и Анна сидели в углу на лавке и ревели во весь голос.

– Идем к Сверчинскому! – сказал Келчевский.

Мы направились туда. Навстречу нам бежал, тяжело дыша, какой-то мужчина и, увидев нас, рванулся в сторону, но наши молодцы тотчас нагнали его. Он оказался самим Сверчинским.

Остальные, бывшие в его сторожке, были переловлены ловким Ицкой. Их было двое: Иван Григорьев и Егор Чудаков.

– С добрым уловом! – поздравил нас Прудников, у которого уже прошел весь страх.

– И домой! – добавил Келчевский.

Мы отправили всех, связав им за спиной руки, под строгим конвоем в тюрьму, а сами, весело разговаривая, дошли до заставы и поехали по домам.

На другой день Шувалов, выслушав наш доклад о поимке почти всей шайки «душителей», назначил Келчевскому и Прудникову произвести по всем их преступлениям строжайшее расследование, определив им в помощники приставов Прача и Сергеева.

И началось распутывание целого ряда страшнейших преступлений.

Но моя роль еще не окончилась. Впереди оказалось много дел, сопряженных и с немалым риском, и с немалыми хлопотами.

***

Расследование началось на другой же день. Друг за другом вводили в комнаты разбойников, временно закованных в кандалы, и снимали с них первое дознание. Я все время присутствовал на этих допросах.

У нас оказались арестованными: в самом начале мною – Александр Петров и Григорий Иванов; затем арестованные в Царском Селе братья Дубовицкие и Константин Тасин; потом арестованные на облаве Сверчинский и Славинский, Калина Еремеев, Иван Григорьев, Сергей Степанов, Егор Чудаков, Василий Васильев, Федор Андреев, и, наконец, уже по их показаниям мы арестовали извозчиков Михаила Федорова и Адама Иванова, дворника Архипа Эртелева, портерщика Федора Антонова и женщин – Марью Михайлову, Ульяну Кусову и Стефанию Славинскую.

Всего двадцать человек. Вся шайка убийц, притонодержателей и укрывателей была в наших руках, и только двое самых страшных разбойников еще гуляли на свободе. Это были Михаил Поянен, тот Мишка с детскими глазами, с которым я провел ночь, и Александр Перфильев, тот, что удрал от нас, переплыв Лиговку.