Ирина Комарова: Мирная профессия

– Не знаю… я имею в виду, что я просто позвал… слушай, Ленка, не уводи разговор в сторону!

– А мы что, разве о чем-то разговариваем?

– Да. По крайне мере, я пытаюсь. Поэтому лежи смирно и молчи.

Лена тихонько хихикнула, но спорить не стала. Если Анатолий считает, что полноценная беседа – это когда он говорит, а она слушает, что ж, пусть будет так. Пока, по крайне мере.

– Так вот, – немного подумав, продолжил Анатолий, – я все-таки, склоняюсь к тому, что надо строить дом.

– Дом? – она подняла голову и отодвинулась чуть в сторону, чтобы видеть его лицо. – Какой дом?

– Как минимум, двухэтажный. Можно еще с мансардой, жилой естественно. Понимаешь, купить квартиру, это конечно проще, но дом… Во-первых, даже небольшой дом, всегда просторнее квартиры. Значит и с гостями никогда проблемы не будет, где их устроить, и детям будет где носиться. Во-вторых, мы же сразу будем строить под себя, так как нам нравится. Представляешь – дом твоей мечты! Вот я думаю: крыльцо должно быть большое такое, широкое, чтобы летом на нем можно было поставить столик, кресла и пить чай по вечерам. А сразу за дверью, не коридорчики эти узенькие, а холл, как в американских фильмах…

– Подожди, Толя, – совершенно ошеломленная Лена, наконец справилась с голосом. – Кажется я что-то пропустила! Какой дом, какие дети, какие американские фильмы? Ты о чем говоришь?

– О нашем доме, – Анатолий посмотрел на нее с удивлением. – А ты что, считаешь, что в этой квартирке оставаться лучше? Вдвоем здесь будет тесновато. Если, опять же, вспомнить о детях – их ведь тоже надо обеспечить жизненным пространством. А в разумно спланированном доме всем места хватит. Я думаю, и для мамы твоей надо комнату предусмотреть, не одной же ей оставаться теперь… – он вдруг замолчал и почти испуганно спросил, – Лен, а я что, предложения тебе еще не делал?

– Нет, – она подавила нервный смешок и предположила: – Забыл, наверное?

– Черт, точно, забыл! Понимаешь, такая суета все эти дни, такая неразбериха!

– Понимаю.

– Нет, Ленка, честно, я собирался все делать по правилам, и цветы всякие, и прогулки, но сама видишь… все как-то так получилось.

– Вижу.

– Но это же совсем не страшно! Вполне можно запустить эти два процесса параллельно: мы с тобой поженимся и одновременно я буду за тобой ухаживать, ты согласна?

– Согласна.

– Да что ты, словно эхо! – он резко сел и поморщился (на любое неосторожное движение, рука продолжала отзываться болью). – На что согласна? Выйти за меня замуж? Или согласна, чтобы я за тобой ухаживал?

– А тебе как больше нравится? – спросила она безмятежно.

– Ленка, не буди во мне зверя! Имей в виду, я все равно тебя не отпущу! И мы поженимся, и выстроим дом, и нарожаем детей, и посадим сад, – голос Анатолия сорвался и он закончил, почти жалобно: – Ведь все так и будет, а? Ты ведь меня не бросишь, Лена?

– Ох, Саранцев, какой же ты болван, – Лена покачала головой.

– Ага, болван, – с готовностью согласился он. – А что это значит?

– Как минимум, что перед крыльцом надо будет посадить елку. А обои в нашей спальне будут светлые. Такие, знаешь, бледно-голубые…

У Анатолия от восторга перехватило дыхание.

– А как максимум? – спросил он.

– Это я еще придумаю, – пообещала Лена. И улыбнувшись, уточнила: – Нет, мы вместе придумаем.