Кирилл Казанцев - Бей первой, леди!

— Опа! — Он ткнул пальцем в пакет, откуда торчали горлышки винных бутылок, — что я вижу! Да ты ж пьяный. Давай-ка дунь еще разок…

— Я к подружке ехал… — сказал Макс, снова чувствуя, как безысходность и тоска, из которых, еще два часа назад казалось, выбрался, снова тянут к себе. Обхватили липкими лапами и волокут в омут, не давая ни вздохнуть толком, ни как-то оправдаться, да оно и бесполезно. Подул, конечно, и результат снова гайцов огорчил, но расстраивались они недолго. Состряпали протокол, сунули на подпись, и старший, когда усаживался в машину, отпуская Макса восвояси, сказал:

— Дурак ты, Еланский. Вот чего ты на рожон полез? Пропустил бы, как все делают, и ехал себе. Век теперь не расплатишься. Мне тебя даже жалко, вот ей-богу!

И перекрестился небрежно.

— Да ладно… — отмахнулся Макс, прикидывая, во что ему обойдется ремонт «Тойоты», — с чего это я ее пропускать должен? Я по своей полосе ехал, а она по встречке. Ничего, разберусь.

— С Левицкой? Ну-ну, флаг тебе в руки. Разберется он…

Гайцы укатили, Макс обошел «Тойоту», оторвал бампер и сел за руль. Выждал немного, чтобы успокоиться и смириться с мыслью: работы у него как не было, так и нет, деньги скоро закончатся, и ему останется только таксовать, возить на вокзал и с вокзала через реку тех, кто каждый день ездит на заработки в Москву. С транспортом в городе проблемы, зато такси дешево стоит, особенно если в машину несколько человек набьются. Но и это не все, есть еще кое-что…

Мобильник молчал, лежал себе в бардачке, помигивая синим. Макс взял его, посмотрел на экран — так и есть, Лариска звонила четыре раза, и последний раз — десять минут назад. Не час ей ждать пришлось, а почти три, надо объяснить все, он же не виноват.

Но объяснял не он, а она — без истерики, без криков и обвинений. Он негодяй, и он ей надоел, если ему вздумалось пошутить, то получилось очень смешно, она оценила. И с этого момента он может катиться к черту или еще куда подальше. И пусть найдет себе другую дуру, что будет ждать его часами.

— Уже нашел. — Макс положил мобильник в карман и завел машину. Ехал медленно, тащился в правом ряду до дома почти полчаса, потом поставил помятую «Тойоту» перед домом, поглядел на повреждения и достал из салона пакет. Бутылки мелодично звякнули, зашуршала обертка на конфетной коробке. «Надо было виски взять…» Макс пошел к подъезду. Все как обычно: двери настежь, пахнет кошками и сыростью. Он поднялся к себе и принялся искать ключи. Пакет мешал, Макс повесил его на перила и один за другим обшарил карманы. Вылетал-то в эйфории, и куда ключи запихнул — забыл, хорошо, что дверь закрыл, хотя и брать-то в квартире нечего.

Открылась соседская дверь, и на пороге показалась Маринка. В том же халате, глаза красные, подбородки подрагивают, как холодец, физиономия бледная. Осиротела тетушка на месяц, а то и больше — черт его знает, сколько там «белочку» лечат. Ну ничего, вернется к ней ее Вова, и заживут они краше прежнего…

Маринка смотрела то на Макса, то на пакет с винными бутылками, сопела обиженно, но помалкивала. Макс кивнул ей, нашел наконец ключ и открыл дверь. Взял пакет, постоял и спросил зачем-то:

— Вы случайно не знаете, кто такая Левицкая? Она еще на белом «БМВ» ездит.

— Левицкая? — колыхнулась Маринка. — На белом «бмв»? Так это ж вдова миллионера, банкира московского, у него тут дача и конный завод. Бизнес в Москве, а живет здесь, вернее, в поселке. Он сам, правда, умер в прошлом году и жене все оставил. Богатая женщина, полицию купила, депутатов, живет в свое удовольствие, только денежки считает и по заграницам катается. Богатая, красивая… — Маринка говорила это так, точно проклятье читала, чтобы ненавистную Левицкую уморить и завладеть ее активами. И использовать их, разумеется, по своему усмотрению.

«Богатая вдова банкира». Макс поблагодарил Маринку и ушел к себе. Протопал в кухню, сгрузил пакет на стол, плюхнулся на табуретку. Вот теперь все просто замечательно: работы нет, с Лариской поссорился и в довершение всего влип по полной.

— Вдова она, мать вашу, ментов купила! — Он нашел штопор и открыл первую бутылку вина. Налил в стакан, выпил, как воду, добавил, закусил конфетой. Потянулся за ножом, чтобы нарезать колбасы, благоразумно купленной в супермаркете, и закусил как полагается.

Допил первую бутылку, отнес на балкон, посмотрел на «Тойоту», на небо, на собиравшуюся грозу и вернулся — приканчивать вторую. В голову дало незамедлительно, тоска сгустилась, на улице стало темно и противно грохотало над головой, на подоконник шлепнулись первые тяжелые капли.