Мария Жукова-Гладкова - Звезда среди ясного неба

В подвале на уровне земли имелись оконца. В моем доме тоже есть подобные, но я никогда не видела, чтобы через них кто-то лазал. С другой стороны, я со своими габаритами через них точно не прошла бы, а вот худощавым мигрантам это удалось. Наверное, они снимали куртки. Конечно, помогло то, что в одном оконце легко вынималось стекло. Никаких решеток ни изнутри, ни снаружи не было. Вынули стекло, залезли, снова вставили стекло, чтобы не привлекать внимания. Оконце находилось за кустами, никакие фонари там поблизости не горели, даже свет окон первого этажа не падал, да и время было выбрано перед рабочим днем…

Конечно, их могли заметить, но повезло. Никто не проходил по дорожке, расположенной метрах в пяти, то есть дом от дорожки, по которой ходят пешеходы и ездят машины, отделяла полоса растительности, пусть и не покрытой еще листвой.

Но это было не все… При личном досмотре у каждого из мигрантов нашли по весьма внушительному ножу, а за ношение оружия, пусть и холодного, у нас положен срок. Эти ножи представители наших правоохранительных органов явно посчитали предназначенными не для того, чтобы резать овощи и фрукты.

К тому же на одном из них нашли следы, по виду похожие на кровь.

Следователь объявил, что ножи будут отправлены на экспертизу. Я не совсем понимала, что она даст. Андрей тихо пояснил, что современные возможности позволяют определить, чья на ноже кровь — человека или животного.

— И что? Будут проверять всех, кого в нашем городе зарезали?

— Это не такое уж большое количество людей, — заметил Андрей. — Если брать последнее время. Но ведь кровь на лезвии не год держится. Хотя могли и барана резать… Пока рано что-то говорить. Этих двоих однозначно посадят.

Я вопросительно посмотрела на Андрея.

— Ребятам нужны раскрытые дела. И ведь узбеки на самом деле забрались в квартиру.

— Но ключи откуда?

— Этот вопрос меня тоже очень интересует. Позвони-ка Бергману.

— Ты думаешь, что это его ключи?

— Не думаю. Но позвони.

Андрей подошел к следователю, который писал протокол, что-то тихо сказал, тот кивнул, встретился со мной взглядом и опять кивнул.

Час, конечно, был поздний, но Петр Аркадьевич ведет ночной образ жизни, как, впрочем, и все продюсеры. Да и дело важное. Простит меня, если разбужу.

Бергман еще не спал.

— Никитка капризничает! — сообщил он. В голосе звучала такая любовь…

Я сказала, где нахожусь, потом про двух мигрантов с ключами, а не отмычками.

— У кого были ключи от квартиры Аглаи? — спросила я.

— У самой Аглаи, у меня, Нины Степановны и у домработницы. Вроде все.

— Ваши и Нины Степановны…

— У нас. Мы их с собой забрали. Наташ, спроси там, можно я сейчас приеду? Мы не все вещи Никиты забрали. Раз квартира все равно открыта…

Я спросила у следователя.

— Конечно, пусть приезжает и забирает. И спросите у него адрес и телефон домработницы.

Петр Аркадьевич через какое-то время продиктовал номер мобильного телефона, который был у него где-то записан, но не значился в телефонной книжке аппарата. Адреса он не знал. Он ему не требовался. Он даже фамилии домработницы вспомнить не мог. Она у него в обычной записной книжке значилась, как «Домработница Аглаи» с именем и отчеством.

— Найдем, — сказал следователь.

Мне почему-то показалось, что убийство Аглаи свалят на этих двух молодых узбеков. Если хорошо поработать, определенным образом интерпретировать факты, то все получится! Узбеки, в свою очередь, будут говорить, что убивать не хотели, хозяйка им просто помешала…

Но ключи. Откуда все-таки у них ключи? Кто мог сделать слепки?

Нина Степановна? Так она могла бы сделать дубликат и ключа от видеофона. Не проблема, если есть ключи в твоем распоряжении двадцать четыре часа в сутки. И домработница тоже могла.

А если слепок делали где-то в гримерке? В ночном клубе? Вот в таком случае и получилось, что ключа от видеофона нет. С остальных сделали слепки, с этого не умели. Решили, что в подъезд узбеки и так проникнут. Кто-нибудь откроет. Кто-то впустит, заходя. И Аглая ничего не успела заметить…

Но зачем? Зачем кто-то хотел проникнуть к Аглае? Ведь не могли не знать, что в квартире постоянно живет няня с ребенком? Или не знали? Не воспринимали всерьез?

А если это на самом деле кто-то из больших поклонниц моего братца? Кто-то, кто на нем зациклился, как Тимофей Аристархович на Аглае? Может влюбленная женщина проявить чудеса изворотливости? Еще как! И она могла не знать про няню с ребенком.