Олег Агранянц - Валютный извозчик

— Как я могу позвонить в бюро ООН?

Стандартистка продиктовала номер. Я тут же его набрал.

— Бюро ООН, — ответил мужской голос.

— Вы не могли бы дать мне номер домашнего телефона господина Читова?

— Да, конечно.

Телефон Читова на записи, но к постоянному прослушиванию подключен вряд ли. Этот разговор они расшифруют только завтра, можно рискнуть. В трубке послышался голос Читова:

— Я вас слушаю.

— Петр Христофорович, вы меня помните? Я Лонов Евгений Николаевич. Я…

— Я вас помню, Евгений Николаевич.

— Мне совершенно срочно надо знать даты рождения и смерти Маркса, Энгельса, Троцкого и Че Гевары. Причем не только год, но день и месяц.

— У меня есть французская энциклопедия Ларусс. Подождите, я попытаюсь найти Я стал ждать. И про себя посмеивался: «Завтра местная разведка с ума будет сходить, зачем мне понадобились Троцкий и Че Гевара».

— Маркс есть. Родился 5 мая 1918, умер 14 марта 1883.

Я записал.

Через минуту:

— Есть Энгельс. Родился 28 ноября 1820, умер 5 августа 1885. С Троцким будет посложнее.

Я записал и снова стал ждать.

— Вы знаете, и с Троцким нет проблем. Родился 7 ноября 1879, умер 21 августа 1940.

«Ишь ты, — отметил я про себя. — 7 ноября».

— И Че Гевара есть. Родился 14 июня 1928, умер 9 октября 1967.

— И еще вопрос. У меня нет номеров посольства. Не могли бы вы позвонить Тростникову и попросить его связаться со мной?

И я продиктовал номер, который прочел на телефоне.

— Я вас понял. Все сделаю.

Молодец.

С кого начать? С Че Гевары. Конечно же, для пылких революционеров он главный персонаж в истории.

Щелкнули пружинки, и сейф открылся.

Первое, что я увидел — это огромный пистолет. Под ним — синий матерчатый кулек и два пакета с деньгами, завернутые в полиэтиленовую пленку. Я попробовал на ощупь кулек: камни, разного размера, большие, маленькие.

Что теперь? Считать деньги смысла не было.

Я вынул из кармана мой швейцарский паспорт на имя Жильбера Мало и прилагаемые документы, положил их в кейс, закрыл кейс и набрал слева 220470, справа 210124. Эти цифры я не забуду.

И в это время зазвенел телефон. Я поднял трубку. Неужели Володя? Так быстро. Хотя… Я посмотрел на часы, прошло уже двадцать минут, скоро вернется Электра. На всякий случай я решил говорить по-итальянски:

— Я вас слушаю.

— Добрый вечер, — мне ответили тоже по-итальянски, но с явным русским акцентом.

— Рад, что ты позвонил, — это я произнес по-русски.

— Рад, что вас слышу.

Я узнал голос Тростникова. И понял, что тот узнал мой тоже:

— Как дома дела?

Тростников немного помолчал, наверняка соображал, что отвечать. Потом неуверенно протянул:

— Хорошо. Может быть, заглянете ко мне? Поедем куда-нибудь пообедаем, я знаю ресторан, где готовят отличную семгу с вишневым соусом…

«Ага, проверяет, звоню под нажимом или свободно, — хмыкнул я. — Пинкертон!»

— В прошлый раз ты говорил, с малиновым.

— Да, да, с малиновым, — в голоске Володи появились веселые нотки. — Так как? Заедете?

— Нет, не могу. Я завтра должен лететь в Москву. Мне нужно одно место в первом классе на завтрашний рейс.

— Я это сделаю.

— Встретишь меня у главного входа в аэропорт в десять ноль-ноль.

— Встречу.

— Проведешь в самолет.

— Будет сделано.

— И еще… Со мной будет Олечка.

— Будет Олечка… — соображал Тростников.

— Или Верочка. Забыл, как зовут. Петина племянница.

Тростников должен понять: «олечка» и «верочка» — это жаргонное название разных типов дипломатической почты. Я забыл, какой из них наиболее секретный.

— Та сестра, которая постарше.

— Я вас понял. Очень хорошо понял. Петина племянница.

Молодец. И это понял. Петя — это Петр Афанасьевич, начальник референтуры, который комплектует диппочту.

— До встречи.

— До встречи.

— Не исключаются всякие неожиданности.

— Понял.

Я повесил трубку.

В это время открылась дверь и на пороге появилась Электра. Она смотрела прямо перед собой, вроде бы не замечая меня. Я хотел встать, но она остановила меня рукой:

— Я задержалась… Сегодня нас долго не отпускали.

Она подошла к телефону, сняла трубку, набрала две цифры:

— Ко мне никого не пропускайте. Я очень устала.

Потом вернулась к двери и два раза повернула ключ:

— Чем я могу помочь вам?

— Мне нужно где-то пробыть одну ночь.

— Мы поедем ко мне.

Она подошла к зеркалу, посмотрела на себя:

— Я плохо выгляжу.

— Вы самая прелестная «ночная фея», которую я когда-либо видел!