Алексей Макеев - Алиби для медведицы

Я приготовил и ей, и себе. Татьяна была серьезной и немного грустной, совсем не похожей на преступницу, если честно. По утрам в своем зеркале я видел порой куда как более бандитскую физиономию!

– Значит, ты уже все знаешь? – заговорила она. – Как глупо! Я все эти дни думала, как расскажу тебе, а рассказывать, оказывается, нечего…

– Я не все знаю, – возразил я. – И тебе, конечно, есть что рассказать. Кто убил Славика-Чуму? Я обещал его отцу узнать правду. Ты же не станешь говорить, что он сам наложил на себя руки из-за неразделенной любви к тебе, как считает его мать?

– Нет-нет! – торопливо воскликнула Татьяна. – Не из-за меня, и не я… Ну, поверь хотя бы, что я никого не убивала! Не хотела убивать!

– Но солярку из моего дома вынесла ты! И папку, в которой лежал бизнес-план, подменила ты. Не побоялась поймать нового ужа, когда разбила банку… Значит, Флору с Женькой тоже подставила ты. Они могли бы долго еще сидеть в тюрьме!

– Нет! – защищалась моя бывшая милая. – Надо было только убрать их с завода, чтобы я смогла взять то, что нужно. Я записку написала следователю.

– Так это ты написала?

– Соседка Флоры оказалась моей случайной попутчицей, она стала сплетничать про Флору и Женьку, и я поняла, что это Женькино алиби. Если бы не это, придумала бы что-то другое… Я вообще ничего такого не хотела, все запутывалось, чем дальше, тем хуже!

– Помнишь поговорку про птичку и ее увязший коготок?

Татьяна обхватила голову руками, но тут же выпрямилась и стала рассказывать.

– Когда я приехала в Нижний… Нет, надо еще раньше! – перебила она сама себя. – У моего отца здесь, в Новосибирске, живет родной брат, Кирилл Иванович Кораблев. Пожалуй, началось все с него. Он, как это теперь называется, криминальный авторитет. Прозвище – Кир.

Нет, сейчас-то он добропорядочный бизнесмен, но я помню его другим. Самое невероятное, что мой отец, он на четыре года старше дяди Кира, всегда защищал его! Папа с детства занимался борьбой, был мастером спорта. При этом не стал никаким бандитом, окончил «электрофак» политехнического института. Он до последнего обращался с дядей Кириллом покровительственно, как старший с младшим, и тот его уважал и слушал.

– Где сейчас твой отец?

– Его посадили. Он умер в тюрьме. Мать не вынесла, когда сообщили о его смерти, и ушла следом за ним…

– Дядя Кир все-таки втянул отца в свои игры?

– Вовсе нет! Он никогда не смог бы! Отдел в конструкторском бюро, которым руководил папа, допустил ошибку в расчетах по электростанции. Произошла авария, погибли люди. Отец, хоть и не он лично делал расчет, должен был ответить. Что случилось в заключении, никто не знает. Говорят, заболел…

– Дядя взял тебя под свою опеку?

– Да. Я была совсем молодая тогда…

– Ты и сейчас еще не очень старая, – заверил я ее.

– Дядя учил меня, – грустно улыбнувшись, продолжила она, – что в жизни следует самому о себе заботиться и не давать другим на тебе ездить. Трудовые пчелки, живущие дружной колонией, – это хорошо… для пасечника. Мед-то весь ему достается! И хорошо бы еще пасечник, он хотя бы условия для жизни создает. А то, бывает, придет из леса грубый лохматый медведь да и выгребет весь мед. Еще и пчелок подавит!

– Твой дядя был медведем?

– Сейчас он – пасечник. А было время, да. Самый настоящий медведь. Поэтому отец всегда говорил, чтобы я держалась подальше от дяди Кирилла. Дескать, хорошему он не научит.

– Но тебе все же пришлось подружиться с родственником?

– Ничего другого не оставалось. Дядя полностью обеспечил меня, помог с поступлением в медицинский институт.

– Значит, его дела проходили в стороне от тебя?

– И да и нет. Я ведь жила в его доме. Ребята из этой его… бригады, они толкались у него постоянно. Я сравнивала этих парней с теми, которых знала прежде, и голову вскружило.

– Почему?

– Дядька объяснял, и я сама это видела, его парни умели постоять за себя. Они в трудное время не бедствовали, хорошо одевались, прекрасно выглядели. Знаешь, у него там не было дебилов в норковых шапках и спортивных штанах. Форма одежды – исключительно костюм. И дядька сам всегда одет как интеллигентный мужчина.

– Гангстеры, – определил я.

– Да! Очень подходящее слово, – согласилась она. – Вот за одного из его парней я и вышла замуж. Дядя считал Олега своей правой рукой. Его убили через полгода после нашей свадьбы! Но еще раньше я испугалась, что на всю жизнь связала себя с нелюбимым человеком. Пелена с глаз упала очень быстро. Нет, конечно, я не желала смерти своему мужу, но, когда его не стало, не убивалась так, как должна была бы. Я решила никогда больше не связывать себя браком, но сделать все, чтобы быть независимой. Обеспечить себя и свою дочь.