Ариф Караев - Запланированное безумие

Найти машину, как всегда, оказалось не так-то просто. После десятиминутных тщательных поисков, я обнаружил ее между рефрижератором и ярко-красным автобусом.

В машине было холодно и неуютно. Салон ее давно требовал уборки. Старые газеты на заднем сиденье и пепел на приборном щитке не создавали, мягко говоря, комфорта. Прогрев двигатель, я медленно выехал на проезжую часть улицы.

По радио передавали последние новости, к слову сказать, малоприятные. Ситуация в республике явно накалялась, но голос диктора как всегда был спокоен и даже чуточку торжественен. Как будто экономические неурядицы и политическая неразбериха — вещи естественные и незначительные.

Движение в городе в это время было очень интенсивным, а для меня нет ничего более утомительного, чем езда со скоростью в тридцать километров и долгими остановками у светофоров. Только через двадцать минут мне удалось добраться до пригородного шоссе, хотя обычно я тратил на это минут пять-десять.

А еще через десять минут я наконец оказался в этом поселке. Унылое, богом забытое место с одно- и двухэтажными домами, узкими улочками и обязательной площадью в центре.

Поселок казался вымершим. Только холодный ветер гнал по кривым улицам всякий мусор. В довершение всего пошел дождь, и если раньше я еще кое-как разбирался, куда ехать, то теперь совсем потерял ориентацию.

После долгих блужданий я наконец выехал к какому-то, судя по всему, административному зданию, но почему-то выкрашенному в ядовито-зеленый цвет. Остановившись у самых дверей, я вышел из машины и направился к зданию.

Мне повезло, у первого же встреченного служащего мне удалось узнать, как найти этого любителя писем. Оказалось, что это совсем рядом, буквально в нескольких шагах ходьбы.

К тому времени стихия разбушевалась не на шутку, дождь постепенно перешел в ливень. Неасфальтированные улицы превратились в сплошное месиво, и я решил пойти пешком, оставив машину возле этого экзотического строения.

Выйдя на улицу, я, повернув налево, прошел три или четыре дома и оказался у двухэтажного особнячка обнесенного забором. Сверив номер дома с адресом на конверте, я подошел к деревянным воротам с узкой калиткой.

Не найдя звонка, я решил воспользоваться небольшим медным молоточком, висящим на толстой веревке прямо посередине ворот.

Мой настойчивый стук многоголосым эхом прокатился по пустынной улице поселка, вызвав недовольный лай десятка собак. Немного подождав, я постучал еще раз. Но тщетно, никто не собирался открывать мне дверь.

Прошло не менее минуты. Я уже решил, что моя миссия, к счастью, завершена, как вдруг заметил автомобиль, стоявший напротив дома.

Мне не удалось разглядеть, был ли кто-нибудь в этой машине. Но неприятное чувство, что кто-то наблюдает за моими безуспешными попытками достучаться, взбесило меня. Я резко повернул обратно и неожиданно для себя заметил, что дверь чуть-чуть приоткрылась. Протянув руку, я решительно толкнул дверь. Она оказалась не заперта и со скрипом открылась.

Невольно бросив взгляд на машину, я прошел во двор. К дому вела дорожка, посыпанная битым кирпичом. Слева и справа росли чахлые, невысокие деревья. Ни собаки, ни какой-то другой живности во дворе не было. И это мне показалась странным, так как обычно жители подобных поселков держат злых псов.

Пройдя по дорожке к дому, я поднялся на крыльцо и нажал на кнопку звонка, но тоже безуспешно. Подумав: «семь бед — один ответ», я решительно повернул дверную ручку. Дверь, к моему удивлению, тоже была открыта.

Переступив порог дома, я оказался в коридоре, в конце которого виднелась лестница, ведущая на второй этаж. Тусклый свет единственного бра на стене скупо освежал мне дорогу. Странное, давящее безмолвие царило вокруг.

Вдруг эту неестественную тишину нарушил громкий хлопок выстрела. Это было настолько неожиданно, что я инстинктивно, не задумываясь бросился вверх по лестнице.

Оказавшись на втором этаже, я сразу обратил внимание на то, что первая дверь слева по коридору приоткрыта. Распахнув дверь, я вбежал в комнату.

В глубине стоял большой письменный стол, на котором в беспорядке лежали какие-то чертежи, бумаги, тетради. Слева высился огромный стеклянный шкаф, набитый книгами. У шкафа на ковре лицом вниз лежал мужчина. Его правая рука была выброшена вперед, а левая вытянута вдоль тела.

Я машинально сделал несколько шагов в сторону лежащего мужчины. В комнате хорошо был виден лишь письменный стол, который освещался мощной настольной лампой. Вся остальная комната была погружена в полумрак. Поэтому лишь подойдя ближе, я заметил на ковре лужу крови. Сомнений не было, человек был мертв, точнее, убит выстрелом в затылок.