Фридрих Незнанский: Провинциальный детектив

Поезд со скрипом затормозил. Последняя остановка перед конечной. На ночь глядя, в голову лезут мысли, прямо скажем, мало связанные с сутью предстоящего дела. Копаться в психологии заказчика – занятие неблагодарное, а главное, чаще всего совершенно бесполезное. Приедем на место – будем выяснять, кому было выгодна смерть Смородского. Надо абстрагироваться от этого навязчивого намека на «преступление и наказание». «За что убили моего мужа?» Думается, все-таки, не «за что», а «почему». Такие радикальные способы решения проблем сейчас (и особенно сейчас) выбирают, только когда на кону большие деньги. Чего ради кто-то – потенциальный убийца или заказчик – будет рисковать своим спокойствием? Версию мести, конечно, окончательно отбрасывать не надо, будем держать ее «на периферии сознания», так сказать, про запас, но ориентироваться все же нужно на предметную, логичную мотивацию. С «шекспировскими страстями» нынче туго, народ пошел практичный. Нет, случаются, конечно, убийства из ревности или из мести, но чаще всего это «бытовуха» в состоянии аффекта. Пришел, увидел, придушил… В первую очередь, надо разобраться, в каком состоянии бизнес. Много ли долгов, какова рентабельность. Кто компаньоны? Какие были планы…

Смородская была далека от дел мужа. Как успел выяснить Турецкий во время разговора в агентстве, такая отстраненность была позицией.

– Анна Федоровна, первая мысль – не факт, что правильная – убийство связано, выражаясь казенным языком криминальной хроники, с «профессиональной деятельностью потерпевшего». Чем больше информации вы мне предоставите о состоянии дел вашего мужа, тем легче мне будет работать.

Смородская молча теребила салфетку.

– Я понимаю, что такую информацию направо – налево раздавать опасно, но, раз уж вы ко мне обратились, вы должны мне максимально доверять. Как врачу. Это необходимо…

– Я понимаю, но, к сожалению, много не расскажу. Не потому, что не хочу, а потому, что на самом деле мне особенно нечего сказать. Я в последнее время старалась не вникать в детали. Я точно не знаю, что там у Олега происходило. Внешне все выглядело очень благополучно. Могу сказать это просто исходя из уровня жизни. Он неуклонно повышался.

Последнее прозвучало нарочито наивно или преднамеренно отчужденно, как будто речь шла о соседе, который каждый месяц меняет машину. Как можно не интересоваться деньгами собственного мужа? Ведь это точно так же и ее деньги.

– Не поймите превратно. Олег ничего не старался от меня скрыть. Это было мое решение, моя позиция. Мне так спалось спокойнее. До последнего времени, пока его не убили. У меня своя – пусть не очень яркая и успешная – профессиональная жизнь. В сейфе всегда были наличные. Я уже в том возрасте, когда люди понимают, что все может когда-нибудь закончиться. И эти наличные в сейфе – тоже. Я смогла бы жить и по-другому. Впрочем, я не о том… Я отдам в ваше распоряжение все документы, которые Олег хранил в доме. Остальное постарайтесь выяснить в конторе.

Слово-то какое – «контора»! Не «офис», а незатейливая, старорежимная «контора». Эта женщина случайных слов не употребляет. А насчет «смогла бы жить и по-другому», так в это верится с трудом. «По-другому» – это как? Турецкий оценивающе, по-мужски взглянул на это холеное, ухоженное лицо. Тут и массажи антивозрастные, и ботокс наверняка. По поводу «пластики» не уверен, надо будет у Альки спросить, она такие вещи мгновенно «сканирует».

Смородская глаз не отвела. Если б не знал, что это жена «вылупившегося» в 90-е годы воротилы, подумал бы, что здесь «старые деньги». Холод, уверенность, достоинство – прямо английская леди! Откуда что берется? И какая у нее такая «профессиональная жизнь»?

Хотел спросить, чем же она занимается, кроме хождений по салонам красоты, но вопрос как-то сам собой ускользнул. Впрочем, это успеется.

В поезде можно раз за разом «прокручивать» долгий, вязкий разговор, присматриваться к деталям, «искать блох». С завтрашнего дня времени на рефлексию не будет. В первую очередь – контора. Турецкий улыбнулся. Он тоже про себя начал так называть офис успешного рыбинского предпринимателя. Потом нужно заглянуть к коллегам. Здесь все должно пройти гладко. Начальник местного угрозыска, как практически случайно выяснилось, когда-то учился с товарищем Турецкого, заместителем генпрокурора Меркуловым. Обнаружилась эта почти родственная связь действительно нежданно-негаданно. Косте, как всегда, что-то внезапно понадобилось. В десять вечера того самого дня, когда «Глорию» посетила Смородская, мобильный Турецкого возмущенно запиликал. На экране высветилось «Костя».