Джейн Кейси - Пропавшие

Дом, возможно, и располагался в весьма скромном пригороде, но тоже отражал безудержное стремление улучшить его вид. В какой-то момент основное помещение расширили, и нижний этаж стал почти в два раза больше дома, в котором я прожила всю свою жизнь. Двустворчатые стеклянные двери отделяли гостиную от столовой. Такие же двери вели в сад, где просматривалось патио с современной садовой мебелью и встроенным барбекю. Видневшаяся в открытую дверь кухня щеголяла дорогим оснащением: бытовые приборы кремового цвета, рабочие поверхности из черного мрамора. Главное место в гостиной занимал огромный телевизор — экран был настолько велик, что изображение искажалось. Звук включили, и диктор «Ская» с лицом, искаженным от усилия выглядеть серьезной и заинтересованной, чересчур старательно выговаривала слова, читая текст, который ей подсказывал телесуфлер. Напротив телевизора стоял большой диван, и на нем сидела миссис Шеферд, обхватив себя руками и невидящим взглядом уставившись на экран. Она не посмотрела в мою сторону, когда я вошла, и у меня появилась возможность заметить произошедшие в ней чрезвычайные перемены. Кожа вокруг носа и глаз пошла пятнами и воспалилась. Как и раньше, волосы безжизненно висели. Одетая в толстовку, джинсы и кроссовки, она давно лишилась своего некогда гламурного облика; одежда была функциональной, но висела на ней как на вешалке. Если Майкла Шеферда сжигал гнев, его жена, похоже, застыла в горе.

— Садитесь, — коротко бросил мне Шеферд, указывая на кресло, стоявшее под углом к дивану. Сам он сел рядом с женой и, взяв ее руку, так сильно сжал, что у миссис Шеферд побелели костяшки пальцев. Это вызвало у нее вскрик протеста, но успешно вывело из состояния задумчивости.

— Дайана, это… одна из учительниц Дженни. — Он тупо на меня посмотрел и приложил ладонь ко лбу. — Простите, я не помню вашего имени.

— Сара Финч. Я была у Дженни учительницей английского языка.

— И что же вы хотите нам сообщить?

Он спросил это с подозрением, даже возмущенно. Дайана Шеферд беспомощно смотрела на меня. Я выпрямилась в кресле, стиснув руки.

— Я пришла поговорить с вами, потому что… в общем, вот из-за этого.

Я показала на экран телевизора, где на фоне деревьев говорил корреспондент. По красной полосе внизу экрана бежал текст: «Полиция Суррея обнаружила останки рядом с железнодорожной насыпью… по сообщениям источников, это может быть школьник Чарли Барнс, считавшийся исчезнувшим с тысяча девятьсот девяносто второго года». Живое изображение сменилось стандартной фотографией Чарли, которую использовали все средства массовой информации: школьная фотография, на которой он обаятельно улыбается, глядя в камеру, глаза полны жизни. Я повернулась к Шефердам, которые непонимающе смотрели на экран.

— Чарли — это… то есть был… моим братом. Мне было восемь лет, когда он исчез. Сегодня утром полиция нашла его останки.

— Сожалею о вашей потере.

Майкл Шеферд так стиснул зубы, что едва выговорил эти слова.

— Дело в том, что его убил отец Дэнни Кина. — Я знала, это имя обострит их внимание. Предстояла самая трудная часть. — Когда Дженни исчезла, все это снова ко мне вернулось. Я… я с самого начала оказалась в это вовлечена. На самом деле это я нашла Дженни в лесу… вы, наверное, уже об этом знаете.

Супруги пристально смотрели на меня. Дайана казалась ошеломленной, у нее даже слегка приоткрылся рот. Ее муж хмурился, и я не могла понять почему.

— Конечно, я помню. Вы постоянно путались под ногами, — наконец сказал он.

— Чай! — Стуча каблуками, из кухни появилась Вэлери с подносом, уставленным кружками. — Я не знала, пьете ли вы с сахаром, Сара, поэтому он на подносе, и молоко там же, возьмете сами. Как любите вы оба, я помню.

И она неловко хихикнула, наклоняясь, чтобы Шеферды взяли свои кружки. На подносе остались две, и у меня упало сердце, когда я поняла, что Вэлери собирается к нам присоединиться. Майкл Шеферд тоже обратил на это внимание и вмешался, не дав Вэлери сесть:

— Мне кажется, нам лучше поговорить втроем, Вэл. Вы можете оставить нас на несколько минут?

— Разумеется. — У нее вспыхнули щеки. — Я буду на кухне, если понадоблюсь.

Она удалилась с высоко поднятой головой и со своей кружкой. Вэлери нисколько мне не нравилась, ничуточки, но мне стало немножко жаль ее: чего она предполагала здесь добиться, кроме как без конца заваривать чай? Они ждали сообщения о признании, поняла я, и оно могло поступить в любой момент, и мне пришло в голову, что Шефердам крайне необходимо остаться вдвоем.