Сергей Сибирцев - Привратник 'Бездны'

Сгинула, чтобы в нынешний преподлый час объявиться при полном гражданском снаряжении, при всех кошмарных житейских регалиях...

Я вновь ощутил себя в не представимом состоянии, - когда вместо целого потрепанного невзгодами организма, - присутствует всего лишь одно мое единоличное сознание, которое размещается, разумеется, в отдельно взятом (вроде как на время усеченном!) костяном сосуде...

Зато ко мне вернулось зрение!

Всего меня абсолютно не существовало, как бы...

Мне предоставили возможность видеть...

Перед моими все видящими глазами замелькали вполне сантиментальные, мелодраматические, новомодно чернушные, жанрово абсурдные, и до последней пылинки достоверные житейские мизансцены...

Главным персонажем этих мини-пьес - был я, - точнее мое материальное Я.

В этих калейдоскопически проскальзывающих фантасмагорических и бытовых притчах-хрониках присутствовал прошлый и нынешний физический мой облик...

Облик человекоподобного существа, - существо очень жизнеправдиво, чрезвычайно правдоподобно представляло всевозможно сложные грани характера заглавного персонажа...

Именно представляло, никогда не будучи им взаправду, по-настоящему...

Я лицезрел чрезвычайно искусно сотворенную, презабавно переживающую очередную трагикомическую сцену, непременно попадающую в какие-то вечно нелепые переделки, без устали суетящуюся, талантливо дергающуюся марионетку...

Этой трудно, весело, празднично и рутинно существующей человеческой кукле не доставало одного единственного (божественного!) сценического атрибута-реквизита...

У этого, гениально живущего в предложенных (квазипредлагаемых провидением) обстоятельствах, белкового существа привычно не учитывалась душа...

И вследствие этого биографического факта живая (живущая за счет чего и кого?) кукла обретала (уже обрела!) вечное лицедейское прозябание...

Я (или тот, который подразумевал меня всегда в этой жизни) - любил близких мне друзей, женщин, одна из которых потом стала зваться моей супругой и матерью моего сына, - любил! - никогда не любя, но, стараясь как можно правдивее играть в это презабавное, воспетое поэтами-чудаками, чувство...

Я жалел, успокаивал, убеждал, - лишь искусно притворяясь в искренне жалеющего, успокаивающего, убеждающего...

Я любил и воспитывал сына, - никогда всерьез не воспринимая себя за главу семьи, за отца, ответственного за продолжение рода своего...

Понимание чувства человеческого дружеского, приятельского, родного локтя, - мне, по всей видимости, было абсолютно чуждо...

Следовательно, я никогда не любил ни России, ни того малого участка пространства, где обитал в полусиротском детстве, где учился, где мне пытались привить эту пресловутую, - всегда недоступную для моей сущности любовь к коллективному ближнему...

А любовь к вере, к древней христианской вере...

И этой стародавней тысячелетней верой я, оказывается, обделен, - я лишен веры в Мессию, почему-то изначально, от сотворения меня, как существа в хлипкой человеческой плоти...

Я, никогда не имел истинного слуха - ушей, которые бы услышали (возжелали услышать) слово любовь, - слово, не опороченное и не попорченное всегдашним скептическим (моим личным) ощущением, что в этом слове все неправда, все ложь, - но нужно притворяться, нужно подыгрывать, нужно...

Зато я всегда имел (был наделен этим как бы Свыше сполна) превосходное стопроцентное (едва ли не орлиное по зоркости, и стрекозиное по огляду) зрение, - я всю жизнь жил-пробавлялся профессиональным созерцателем...

Вот и сейчас я вдруг почувствовал глаза, - всего лишь единоличное их присутствие в глазницах черепа...

И глаза мне выведали, выдали, - поведали нечто библейски прекрасное и катастрофическое в земном грядущем, - постапокалиптическое преображенное отчетливое видение мира сего...

*Храм-кристалл...

*Миллионнотонный алмазный к у б...

*Четыре антрацитные пирамидальные стометровые башни мрачно подчеркивают четыре бездно-отвесных тысячеметровых грани...

*Рукотворному Храму тысяча человеческих в е к о в...

*Бестеневые изумрудно вертикальные лучи космического зеленоватого светила ломаются о вечно искрящиеся бриллиантовые ребра храма, тотчас поглощаясь аспидным травянистым покровом, напрочь скрывающим окончательно вросшую паперть-подножие мертвого прибежища...

*В храме-жилище, когда-то прятались-обитали земноводные сущности, самозвано нарекшие себя царями всего сущего...