Сергей Скиба - Привратник

Белое безмолвие. Яркий, ослепляющий свет, колющий глаза, мёртвая тишина и жуткий холод, такой, что не только снег хрустит под стопами, а даже воздух на зубах. Стоит моргнуть и веки смерзаются, их приходится тереть ладонями чтобы хоть как-то отогреть и открыть снова. Запах свежести обжигает ноздри и забивает лёгкие.

Обледеневшее плато уходит в бесконечную даль, сверкает, укрытое алмазной крошкой изморози и снега. Белый блеск холмов дезориентирует и заставляет жмуриться. Я стою на коленях, которые уже намертво прилипли к твёрдому насту. С каждым вдохом лёгкие сковывает обжигающий холод. С каждым выдохом из горла вырывается хрип, кашель и несколько капель крови. Они на лету застывают в рубиновые кристаллики, падают на твёрдый снег, подпрыгивают и разлетаются в стороны, словно бусины разорвавшегося колье.

Передо мной гигантская чёрная фигура с раскрытыми крыльями из чистого света за спиной. То ли контраст между снежным полем и угольным монстром сбивает с толку, то ли это какой-то оптический обман. Но стоит хоть немного сфокусировать взгляд, как контуры фигуры тут же расплываются и исчезают. Я пытаюсь разглядеть её получше, но ничего толком не вижу в слепящем сиянии снега, колючего света и белой смерти разлитой вокруг.

Крылатый гигант говорит, но не словами, и даже не звуками. Перед восприятием мельтешат странные образы и нереальные картины от которых ломит виски. Логика в видениях напрочь отсутствует. И я, естественно, ничего не понимаю. Наконец, убедившись, что до меня не достучатся, монстр протягивает свою громадную когтистую лапу, хватает меня за левую ладонь и подымает, отрывая от снежного покрова.

С хрустом лопается примерзшая кожа на коленях, я повисаю на вытянутой руке, локтевой сустав скрипит, как замёрзший снег. Боли почти нет, холод давно лишил конечности чувствительности, но ощущения не из приятных. Хочется крикнуть монстру, чтобы он убирался в чертям собачьим, но слова срываются кашлем и красными брызгами, которые на неизменно леденеют и с шелестом рассыпаются. Снег под ногами уже обильно раскрашен алой крошкой.

Гигант чем-то размахивает у меня перед лицом, то ли хвастаясь, то ли желая предложить что-то чёрное и продолговатое. Надеюсь это не его детородный орган, вот было бы забавно, если у такого громилы он оказался бы настолько маленький и тонкий.

Губы мои мимо воли расплываются в улыбке и сразу же трескаются от мороза. Кровь замерзает на зубах. Да я умираю от холода, но это не повод чтобы не посмеяться. К дьяволу крылатого монстра и морозное плато! Вытягиваю свободную руку и показываю им обоим средний палец.

Это не смутило гиганта, скорее всего он даже не понимает оскорбительности моего жеста и продолжает настырно «объясняться» на своём невероятном наречии из чудных видений и картин. Кажется предлагает помощь, но это, ясень пень, неточно. С тем же успехом он может предлагать оторвать мне голову.

– Предложение, смерть, помощь, пища, просьба… – долетают до моего сознания обрывочные слова-видения, которые никак не выстраиваются в логическую цепочку.

– Ну так помоги, – хриплю и по наитию добавляю. – Или давай помогу я.

Может если монстр получит желаемое, то отстанет. Сам же втащил меня в эту белую пелену холода и смерти (мне это откуда-то точно известно), а теперь предлагает или просит помощь, придурок. Хозяин белого ада подымает свою ручищу выше и я хватаю чёрный тонкий отросток, что протягивает когтистая лапа.

Это оказывается нож, короткий, с тонкой рукояткой, будто бы сделанной для детской руки. Я подношу клинок к лицу чтобы рассмотреть внимательнее, но веки окончательно смерзаются отнимая остатки зрения.

Зато приходят новые образы. И боль. Вдоль ладони левой руки, на которой я подвешен, как кабанья туша на крюке, ползут режущие струны, тонкие и холодные, ещё более холодные чем крошащийся на зубах воздух. Пытаюсь кричать, но тщетно, лёгкие окончательно сбиваются в ледяной ком.

Демон ослабляет хватку и я падаю, но прежде чем окончательно провалиться в серую хмарь, внезапно вспенившуюся под ногами, успеваю заграбастать одеревеневшими пальцами горсть сухого, колющего пальцы снега.

Просыпаюсь и вскакиваю с кровати. Не смотря на лето и одеяло, которым я укрыт, мне холодно. Простыня и наволочка мокрые от маленьких кристаллов льда, которые быстро тают.

Баюкая левую руку топаю в ванну оставляя на полу мокрые следы босых ног. Беру целлофановый пакет с полки и высыпаю в него скомканный белый шарик. Мягкий снег мгновенно твердеет покинув мою руку, от него расходится пар. Небрежно сворачиваю пакет и бросаю под раковину. Нужно будет потом не забыть переложить в холодильник, а то опять трубы промёрзнут.