Ричард Старк - jkjkg

Росс отступил в дверной проем, направляясь в гостиную, перезарядил дробовик, но был внезапно остановлен градом пуль, изрешетивших его спину, выбивших оружие из его рук и пригвоздивших его к полу.

Лесли, двумя руками вцепившись в «сентинел», разрядила его в Карсона, который растянулся на полу, ошеломленно глядя на нее.

Паркер хлопнул в ладоши, чтобы привлечь ее внимание. Когда она уставилась на него широко распахнутыми глазами, он указал на себя, потом быстро и яростно потряс головой: меня здесь нет! Я не существую и к этому не причастен!

Она с открытым ртом заставила себя кивнуть; он повернулся, схватил три мешка с драгоценностями и бросился бежать.

Но бежать он не мог, его тело было просто неспособно на это. Он уже ощущал последствия предыдущих усилий. Паркер сумел лишь выбежать из комнаты. Еле выбрался на террасу. Утреннее солнце слепило, все дышало влажностью, забирая остатки сил.

Полицейские никого не преследовали — просто не знали, что есть кого преследовать. Они пытались управиться с той неразберихой, что уже образовалась. Но он не мог просто прогуливаться по пляжу, разбитый физически, да еще и неся в руках награбленное.

Слева был проволочный забор, по которому он взбирался первый раз, когда приходил сюда; снаружи его заплел соседский дикий виноград. Паркер прошел к углу террасы, снял с сумок ремни, закрепил их петлей и спустился вниз по соседской стороне забора.

Это был очень медленный спуск, по многим причинам. Паркер не хотел сломать слишком много веток и оставить следы, ведущие прямо к нему. Он сам был крупным и неповоротливым, да еще и мешки с драгоценностями норовили зацепиться за ветки и листву.

А тело пыталось все преодолеть.

Внизу стволы переплелись в настоящий узел, а годами не убираемые опавшие листья образовали месиво на земле. Здесь воздух был прохладнее, но такой же влажный. За фут от забора не было видно ни самого забора, ни океана за ним. Чувствуя темнеющую радугу в глазах, он медленно тонул в разветвлениях и изгибах веток, пока всем весом не опустился на дерево, как будто он висел на нем всегда и оно росло вокруг него.

Он сделал все, что мог.

Руки обвили ствол, щека легла на ветку, и он позволил радуге потухнуть.

Темнота и судороги держали его в сознании. Надо было пошевелиться, чтобы ослабить судороги, но он весь запутался в ветвях и листве. Слишком темно, чтобы разглядеть, где он и что можно сделать. И он прекратил бессмысленные попытки. Стал игнорировать судороги в ребрах и ногах, глубоко и медленно вздохнул, пытаясь сориентироваться. Где он? Что произошло? Он проспал целый день, зарывшись в дикий виноград. Копы его не нашли, а значит, и не искали, потому что, если бы искали, обязательно обнаружили бы. Следовательно, Лесли ничего не рассказала о нем полицейским.

Сможет ли он слезть отсюда? Главное — выпрямиться, отлепив себя от дерева. Повертевшись в поисках того, за что можно ухватиться, он задел цепь на заборе костяшками пальцев, вцепился в нее, подтянул к себе, встал прямо и попытался избавиться от судорог. А еще — просто дышать, медленно и регулярно, чуть задерживая выдох. Он сгибал и разгибал ноги, ожидая, пока пройдут судороги. Наконец, осталась лишь знакомая боль в груди, чуть более сильная, чем раньше, но не катастрофическая. Он ничего не видел, но чувствовал, что три мешка с драгоценностями все еще прикреплены к его ремню и болтаются по центру и слева. Держась за забор, он начал взбираться по нему, медленно, с долгими остановками. Ноги могли снова застрять, а дыхание было тяжелым и вязким, но он продолжал понемногу двигаться вперед и наконец вылез на террасу дома покойного мистера Родерика.

Растянулся на спине. Свет. Серп луны и много звезд. Успокаивающий шум океана, то накатывающий, то спадающий. Никаких других звуков или света.

Когда он почувствовал, что сил прибавилось, он сгруппировался и начал подтягиваться, используя забор из кованого железа как опору, и в конце концов поднялся на ноги.

Дом был темным, и широкие стеклянные двери тускло отражали яркое ночное небо. Что-то похожее на ленту развевалось на ветру, вися горизонтально, где-то на уровне талии, и, когда он медленно приблизился, то увидел, что это была желтая полицейская лента, которой обычно ограждают места преступлений. Они опечатали дом.

Насколько серьезно все было опечатано? Ему нужен этот дом. Мелкими шажками, постоянно останавливаясь, он продвигался ко входу. Машина для вывоза мусора все еще поблескивала в лунном свете, и полицейская лента трепетала из-за ночного бриза. Ни автомобилей, ни охраны не было: по мнению закона, преступление здесь уже закончилось.