Александр Силаев - Недомут

Так кого убивать? - спрашивал настойчивый.

Давай подождем, предложил Пустое Место, судьба нашего Ересиарха еще не проиграна.

Божественная стража трудилась, выпрямляя жизнь по последним тезисам: поощряла заурядные монастыри, отменяла странные братства, избавляла землю от лишних книг. О лунном речь не шла - подрезали простую заумь и безобидное колдовство, а лунная вера считалась вырванной из летописи главой. Еретические провинции еще трепыхались, играя в независимость от Италии. Буйство синьоров жертвовало себя в местных агониях, на мужиках и пилигримах боевой бедлам долго не стоит. Иногда неуемные отнимали у Отца маленький городок, поганя церкви интересными письменами. Остатки плесени давались копытами конных войск. На карте появлялись и исчезали крестики. Горячие Соборы канули как пережиток заразных споров, так решил последний Собор. Канцелярия толковала все.

...Ересиарх неожиданно победил...

Двести тысяч приговоренных рубились два дня, отходя от крови на дрожащие ночные часы. Дикарь пробивал середину, а Ересиарх сознательно сгибал линию боевых порядков. Враг радовался. Он продавил. Когда люди втянулись в завоеванное пространство, Ерисиарх ударил ветеранами с флангов. Дикарь не успел перестроить ряд, и по его парням проехались, как по ровному полю. Наивные не отбились. И бежали, наступая на пятки собственной чести.

Дикарь сохранил не более пятнадцати тысяч. Уходил по-своему, бросая на пути заслоны и жертвуя хвостом армии. Ересиарх не стал теряться на севере, развернул солдат и метнулся к восходу. Размалеванные язычники приняли бой и скуля откатились в азиатскую даль. Ересиарх опять перестроил войско и пошел западнее. Дикарь предложил завтрашний нейтралитет в обмен на тишину нынче. Император Духа радостно согласился и пошел убивать Италию.

Неожиданно приехал Магистр, остановился в орденском замке близ еретического городишка Думкомпф. Пустое Место провалился, как будто его и не было. Тело Магистра хранили лучшие наемники континента, их было полторы сотни - на большее Луна не наскребла денег.

Маг вызвал Скандинава на разговор, продолжавшийся до утра. Тот приехал один, оставаясь простым парнем с холодного побережья. Ему предложили бесхитростный триумвират - тот ответил, что все-таки присягал. Чему ты присягал, дурнобоко рассмеялся Магистр. Неужели Отцу, сынок? Скандинав молча вышел из кабинета, злыми пальцами держась за эфес. Излишнего сторонника Колеса зарубили между первой и второй стеной замка. Из почтения к нормам Севера труп довезли до моря, сожгли и развеяли по стальным равнодушным водам.

В Альбионе на миг потерялась власть, бароны выбирали между сыном Скандинава и духовным наместником Колеса, за которого просил Рим. Магистр занял у Ересиарха два легиона и с ними перешагнул пролив. Духовный наместник казался рядовым придурком из канцелярии, опиравшимся на мечи божественной стражи. Ее начальник мечтал подвести под меч столичного извращенца и втайне боготворил мертвого короля. И придержал своих, когда в предместье вошли солдаты с материка. Придурка казнили, обвинив в "узурпации традиций", непонятном, но, видимо, ужасном грехе.

Магистр сказал баронам, что уступит трон малышу, если на острове перепишут Кодекс. Я не хочу власти, признавался он, но свобода была моей ранимой мечтой, а на острове почему-то нет воли: задавлена прокатившемся Колесом? Из пятнадцати тезисов он просил вычеркнуть семь, мешавших разнообразию веры. Начальник стражи не хотел понимать, а затем отдал приказ перевешать. Бароны по долгу не могли спать, когда пришлые так великолепно зарубились с божественными. Пришлые превосходили числом в двадцать раз, бароны не колебались. Успевшие доказать себя не жалели. Лунные щедро раздали монастыри.

Министр позволил Ересиарху взять город. Армия попала в сердце - она не знала, куда идти дальше и остановилась. Ересиарх пытался спасти, но вооруженное простолюдье на второй день разбрелось по борделям и кабакам, а через неделю притон возник в каждом доме: местные задыхались. Задыхалось армия, но Ерисиарх гнул величие до последнего; он разнес по земле, что находится в точке мира.

Он выступал с балкона, на который ступали только хранители Колеса. Он орал, что постиг мировую суть, и этим летом бог даровал ему мировое господство. Сидя в зале Соборов, он подписал указ, отменяющий в Европе Благое Колесо. В каждый угол бросил епископа обучать быдло новым путям. Никто не ускакал за кольцо: на обложенных дорогах посланников тупо резали, но не говорили Ересиарху.