Мискин понимающе улыбнулся:
– Вы бывали в России, сэр?
– Нет, не был, – сказал Уитмор. Мискин кивнул.
– Пройдут недели, месяцы, прежде чем мы на что-то выйдем. Но скорее всего нас выследит КГБ и нам дадут по шее – если не хуже. Пресса может что-нибудь раскопать после нашей публикации, но сейчас у нас нет времени.
Мискин взглянул на часы:
– Мой клиент будет звонить от четырех до десяти сегодня по европейскому времени, и я должен четко сказать «да» или «нет».
– Его нужно придержать.
– Он очень решительно настроен. У него самый лучший адвокат в Цюрихе.
– Швейцарским адвокатам далеко до американских, – сказал Уитмор. – Кроме того, текст у нас на руках.
Мискин отрезал кусочек мяса и сказал спокойно:
– Всего лишь половина текста.
Уитмор вытаращил глаза:
– Как половина? Вы сказали «половина», Сай?
Мискин сидел с непроницаемым лицом:
– Я полагал, вы знаете, сэр. Мой клиент поставил условие: только половина текста может быть вывезена из Швейцарии. Половины для нас достаточно, чтобы прийти к решению.
– Что же я тогда читал сегодня? Это дневник, от начала войны до его смерти – в пятьдесят третьем. Я уже дочитал до пятьдесят первого года.
– Да, верно, но там кое-что пропущено – иногда дни, иногда недели. Прежде чем отдать мне оригинал, мой клиент предусмотрительно разделил его на две части. Отдал нам кости, так сказать, а мясо оставил себе.
– Сукин сын, – пробормотал Уитмор и добавил. – И мы не получим второй половины, пока не подпишем контракт?
– Совершенно верно.
Веснушчатая рука Уитмора забарабанила по столу.
– А что если мы предложим ему меньше? Скажем, один миллион наличными и опубликуем то, что у нас сейчас на руках?
Это предложение, по крайней мере, показало, что Уитмор начал понемногу поддаваться.
Мискин сказал рассудительно:
– Я бы не советовал делать это, сэр. Во-первых, я не думаю, что он согласится взять меньше, чем требует – и заключение Круля только усилит его позиции. В то же время, если он заподозрит, что мы зажимаем сумму, он отдаст материал кому-нибудь другому. Он может даже заключить несколько сделок в разных странах. И если кто-нибудь опередит нас хотя бы на один день, мы пропали. И потом, – сказал он прочувствованно, – это будет неприлично: издать по-пиратски лишь часть книги. В конце концов я должен думать о своей репутации, сэр.
– Ну ладно, ладно, – сказал Уитмор быстро. – А как дела с авторским правом?
– Мы печатаем сигнальный выпуск на языке оригинала – на грузинском – скажем, пятьсот экземпляров. Я уже подготовил. Это будет дорого, но это единственный способ утвердить свое право на издание, если действовать в согласии с конвенцией по авторскому праву, которой следуют все цивилизованные страны по эту сторону железного занавеса.
– А кому принадлежит право теперь? Вашему клиенту в Швейцарии?
Мискин на мгновение задумался:
– По-видимому, да. Хотя, конечно он не автор материала, да здесь и не может быть автора, а о родственниках нам не стоит беспокоиться. Есть жена и сын, которые изменили фамилию. Их, конечно, заставят сделать обычное заявление, что это дело рук клеветников о Советском Союзе и т. д., но я не думаю, что они будут требовать гонорар за издание, ведь автор – убийца, и его нет в живых.
– А клиент рассчитывает на гонорар?
– Нет. Он просто продает материал, ему принадлежащий.
– А кто доказал, что он ему принадлежит? Может, он его украл? Или он дал вам копию, одну из нескольких копий? Как называется подпольная пресса в России – та, что печатается на машинке и передается из рук в руки?
– Самиздат. Но в нашем случае об этом не может быть и речи. Если бы материал побывал в Самиздате, мы бы о нем давно уже знали. Да это и не важно, сэр. В сделке, подобной нашей, всегда приходится полагаться на взаимное доверие. – Он прервал речь, заказал кофе и потребовал счет.
Уитмор мрачно уставился на абсолютно чистую, будто по ней кошка прошлась языком, тарелку собеседника.
– Вы говорите о доверии к совершенно незнакомому человеку, а в дело вовлечено три миллиона долларов, не забывайте.
– Вот именно! – воскликнул Мискин. – Поэтому-то я и думаю, что материал будет на уровне. За такие деньги он не станет затевать свору. Зачем ему это? Зачем ему связываться с законом? Нет, ему нужна верная быстрая сделка, без подвохов, безо всяких условий. И вот это мы и должны ему предложить.
– Мне все же нужно некоторое время, Сай. Хотя бы двое суток. И не говорите, что он не может подождать. Если он так спешит – значит здесь какой-то подвох. Вы ему это и скажите. Итак, он звонит вам в четыре. Что дальше?
Читать дальше