Рут Ренделл - Демон в моих глазах

– Но что-то я чучела не вижу, – рассмеялся Антони, протягивая ему десять пенсов.

– Вот на него-то мы с друзьями и собираем.

Неожиданно в голову Антони пришла идея. Ему нужна работа – по вечерам и, иногда, в уик-энд, – работа, которой его долго и старательно обучали… На часах было шесть. Он вошел в комнату № 2, написал письмо, надписал на конверте адрес и приклеил марку. На все это у него ушло не более десяти минут, но пока он этим занимался, в комнате так потемнело, что ему пришлось зажечь лампу-медузу.

В холле Антони столкнулся с Артуром Джонсоном, который тоже держал в руках запечатанное письмо. Антони так бы и прошел мимо, улыбнувшись и сказав «добрый вечер», однако другой Джонсон – или им был он сам? – повернулся, практически перегородив ему проход, и уставился на него напряженным, любопытным и… почти голодным взглядом.

– Могу ли я поинтересоваться, мистер Джонсон, вы собираетесь провести вечер в городе или идете только на почту? – спросил Артур.

– Только на почту, – удивленно ответил Антони.

Огонек надежды, блестевший в глазах Артура, погас. Но Антони-то до этого какое дело? Или мужчина все-таки получил именно тот ответ, который и хотел? Потому что вот он протягивает руку с видом отчаянной решимости и заискивающе произносит:

– В таком случае, поскольку я сам направляюсь туда же, позвольте мне захватить и ваше письмо.

– Благодарю, – ответил Антони. – Очень мило с вашей стороны.

Артур Джонсон взял письмо и, не произнеся больше ни слова, вышел из дома, бесшумно и очень аккуратно закрыв за собой входную дверь.

В последний понедельник сентября Артур наконец прочитал в своей газете, что забастовка мусорщиков закончилась. Двумя днями позже, первого октября, он услышал громыхание крышек мусорных баков, звуки работающих механизмов и слишком (по его мнению) громкое переругивание рабочих, что говорило о том, что Тринити-роуд наконец-то очищают от мусора. Оказалось, что письмо в местную управу можно было бы и не писать. Хотя подобные письма заставляют их держаться в тонусе: ведь ответили они достаточно быстро. На коричневом конверте стоял штамп «Районная управа Кенборна», а адресовано оно было А. Джонсону, эсквайру, 2/142 Тринити-роуд, Лондон, W15 6HD. Артур положил письмо к себе в карман. Остальную почту – обувной каталог для Ли-Ли Чан и лавандовый конверт из Бристоля для Антони Джонсона – он разложил по обычным местам на столике в холле.

Кроме него самого, в доме больше никого не было. Из подслушанного вчера телефонного разговора Артур знал, что другой Джонсон сегодня уходит в колледж или куда-то там еще, и ему доставило особое удовольствие проводить его взглядом из окна в гостиной, направляющегося в девять ноль пять утра в сторону станции метро. Артуру было приятно осознавать, что этот жилец тоже иногда уходит из своей комнаты. Это было хоть каким-то началом.

Артур поднялся к себе наверх и вскрыл письмо одним из серебряных ножей для фруктов, принадлежавших когда-то тетушке Грейси.

«Районная управа Кенборна. Отдел социального обеспечения. Лондон». Что ж, он думал, что ответ ему пришлет санитарный инспектор или кто-нибудь в этом роде, но в наши дни никогда ничего не знаешь наверняка.

Уважаемый сэр, в ответ на Ваше письмо от 28 числа сего месяца, в котором Вы спрашиваете о наличие вакансий в детских центрах в нашем районе, сообщаем, что таковые центры находятся под управлением Департамента образования г. Лондона и не…

Артур понял наконец, что произошло, и был совершенно потрясен. Как же так могло произойти, что именно он из них двоих умудрился по ошибке вскрыть не свое письмо! Было бы гораздо проще, если бы это было чье-то другое письмо – ну, например, этой вечно хихикающей китаянки или пьяницы Дина. Понятно, что письмо необходимо вернуть. Артур был настолько потрясен произошедшим, что даже не смог сразу сочинить записку с извинениями. Кроме того, если он сейчас сядет ее писать, то опоздает на работу. Времени уже девять пятнадцать. Артур положил письмо вместе с конвертом в свой портфель и отправился в магазин.

Строительные рабочие разбирали остатки бывшей гостиной тетушки Грейси – всюду торчали обрывки коричневого линкруста [17] Строительный материал (покрытие для стен), с моющейся рельефной или гладкой поверхностью. , розового линолеума и остатки розового камина. На стене, выкрашенной охрой, остался невыцветший прямоугольник, отмечающий то место, где стоял буфет, в ящике которого он когда-то запер мышь. Его первое убийство. Тетушка Грейси умерла именно в этой комнате, и именно из этой комнаты он уходил убивать… Почему он думает обо всем этом именно сейчас? Артур почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу. Он отпер ворота и вошел в свой офис. Звуки отбойных молотков и рушащихся строительных конструкций тяжело отдавались у него в голове, однако к тому моменту, как в офисе появился Барри – а это произошло без четверти десять, – Артур уже был полностью погружен в сочинение извинительной записки на имя Антони Джонсона.