Что делать бедняге, если врагом обернулся весь мир,
Словно от снега, не скрыться от взглядов ее семьи?
Но в дерзости брови сведи, и исчезни в ночи,
За славой военной верхом на удаче скачи.
Словно продолжая его мысли, Вилл Дайкс прошептал:
Знаете, а я как-то и рад, что это было не убийство. Что Бетти не убили. Я не знаю почему. А, нет, я знаю. Убить себя было делом добровольным, даже если бедная крошка почти спятила в тот момент. Но быть убитой вычеркнутой из жизни – нет, такой конец не для нее. Она была словно принцесса, выгнанная из своего дворца. Не то что я сам, из породы дворцовых людей. Впрочем, ладно, теперь уж взятки гладки.
– Но не для Эндрю, – сказала Кларисса. – Что будет с Эндрю?
– Этого мы не узнаем, – сказал Хивард с неожиданной теплотой. – Он им не по зубам. Старина Эндрю – парень с головой.
– Ладно, так уж и быть, доложу вам, что он сбежал. Он выиграл массу времени, пока полиция искала Богана. А после того, как он пошатался по свету, ему захочется выбраться из страны, даже невзирая на военное время. Но мы о нем еще услышим. Он не из тех, кто позволит другому быть удостоенным подозрений в убийстве Богана.
Разумеется, так оно и вышло. Через несколько дней Блаунт получил от Эндрю письмо с испанским почтовым штемпелем, в котором было полное описание самоубийства Бетти и убийства Богана. Найджел прилежно воссоздал ход событий, и даже старший инспектор с ними согласился.
– Мы оба в самом начале допустили грубую ошибку, – сказал он. – В конце-то концов, на теле же не было никаких следов насилия, кроме следа от веревки на шее. Мы не должны были дать ему так легко сбить нас с мысли о самоубийстве.
Найджел оторвался от последнего абзаца письма Эндрю и рассеянно кивнул. Затем перечел его вслух:
«Просто не верится, как сильно тяготеет месть к театральности. Допускаю, что все это и пошло, и буднично, но что я могу поделать – я чувствую колоссальное удовлетворение, что этот дьявол со своим ледяным сердцем и своим «снегом» кончил в снеговике, хотя и признаю, что засунул его туда просто для дела, а не из любви к театральным эффектам… Прощайте все. Мне не стоит «отдаваться в руки правосудия», я изберу стоящий конец вместо печальной никчемности жизни. Когда вы это прочтете, я уже должен буду попасть в Германию – я знаю несколько способов, как это сделать. Там я нанесу столько вреда, сколько смогу, пока они не найдут меня. У меня есть мои друзья, и нам предстоит сделать это общее дело плечом к плечу. Салют».
Под псевдонимом Николас Блейк британский поэт-лауреат [35]Сесил Дей-Льюис (1904—1972) опубликовал двадцать детективных романов. Его главный герой, утонченный интеллектуал Найджел Стрэнджвейс, обучившийся в Оксфорде многим наукам, но не получивший профессии, обладает поразительной способностью, необходимой каждому сыщику-любителю: случайно или благодаря своим обширным знакомствам он всякий раз оказывается в том месте и в той среде, где должно совершиться преступление. Стрэнджвейс отлично сработался с инспектором Блаунтом – грубоватым, практичным шотландцем, следователем Скотленд-Ярда; они питают друг к другу взаимное уважение и составляют идеальный тандем для расследования преступлений.
Романы Николаса Блейка полны литературных аллюзий на творчество Шекспира и других классиков британской поэзии; особой любовью автора пользуются Ките, Уильям Блейк (Сесил Дей-Льюис недаром выбрал себе многообещающий псевдоним), Артур Хью Клаф и Альфред Эдуард Хаусман. Ранние, более тяжеловесно написанные романы Николаса Блейка изобилуют игрой слов и лирическими отступлениями, в них часто используются темы классической и елизаветинской литературы. В одном из первых его произведений «Бренна земная плоть» («Thou Shell of Death»), действие которого разворачивается холодным Рождеством в сельском доме, даже модернизирована известная сложная литературная интрига. Автор предлагает здесь свою версию прославленной пьесы Сирила Турнёра «Трагедия мстителя» («The Revenger's Tragedy»), написанной в 1607 г. Бывший воздушный ас Первой мировой войны, истерзанный кошмарами воспоминаний и болезнями, совершает самоубийство, обставляя его как убийство, которое можно инкриминировать его врагам из давнего ирландского прошлого, а в ходе романа враги сами гибнут. Интрига, нередко осложненная умножающимися преступлениями и убийствами, инсценирующими самоубийство, постепенно уходит вглубь сквозь пласты прошлого, открывая наконец изначальные пороки семьи и смертельную вражду близких людей.
Читать дальше