Николас Блейк - Дело мерзкого снеговика

– Сразу же после? – уточнил Найджел. – Это когда вы сказали ей «подклей»?

Доктор Боган бросил на него оценивающий взгляд:

– Да. Так она говорила о действии сигарет с марихуаной. Это американский сленг, вы же знаете.

– Это случилось с ней на последних этапах лечения – курение марихуаны?

– Насколько я знаю.

– Фамилия Инглман вам о чем-нибудь говорит?

На короткое время взгляд Богана принял отсутствующее выражение, и лицо его сделалось почти идиотским.

– Инглман? Инглман? О чем-нибудь говорит? Я не совсем понимаю… Я не знаю никого с такой фамилией!

– Доводилось ли вам бывать в…?– Блаунт назвал тот американский городок, где Элизабет и Эндрю учились в школе.

– Нет, никогда. Насколько я понял, вы предполагаете, что если мисс Ресторик говорила о действии сигарет с марихуаной, используя американский сленг, то ее наркопоставщики должны были быть американцами? Видно, вы окончательно записали меня в преступники. А что, этот Инглман был ее поставщиком?

– А сами вы не спрашивали у нее, как звали поставщика?

– Спрашивал. Но она мне не сказала. Это был тот же самый, что и с кокаином. Но не мог же я давить на нее, в самом деле. У наркомана легко потерять доверие, если производить впечатление, что подрабатываешь в полиции.

Блаунт снял пенсне, подышал на стекла и энергично протер их рукавом.

– Ну что ж, спасибо, доктор. На сегодня все. Наведение справок, как вы знаете, начнется завтра. Расследование будет отложено до выяснения дальнейших деталей, и вы сможете вернуться к своим пациентам.

У двери Боган искоса посмотрел на них:

– А у вас, я вижу, свои источники, инспектор.

Блаунт просиял:

– О да, у нас тоже есть свои профессиональные секреты… Гм-м, располагает к уважению, – добавил он, когда доктор вышел. – Весьма остроумен. А может быть, просто говорит правду. Таких, как этот, никогда не знаешь. Да уж, да уж… А теперь обратимся к прошлому. Нудное занятие. Пусть американская полиция тоже немного поучаствует.

– Ты думаешь, с этим Инглманом может быть что-то связано?

– Не знаю. Но я всегда настораживаюсь, если свидетель не проявляет никакого здорового любопытства. Такое впечатление, что он изо всех сил притворялся, когда я спросил про Инглмана и Америку. Готов поспорить, гораздо естественнее на его месте было бы разозлиться и спросить, какого черта я хожу вокруг да около.

Инспектор вышел, захватив своего сержанта и одного из местных, чтобы продолжить осмотр здания. Найджел ему не завидовал – искать что-то в таком-то большом и промозглом доме, как Истерхем-Мэнор! Но Блаунт бы все равно это сделал. Если еще оставались какие-то улики, он должен был их найти. Найджел даже поморщился, вспомнив об ужасающем упорстве и скрупулезности Блаунта. Инспектор действовал словно пылесос. Пылесос? И тут Найджела осенило. Горничная в утро перед убийством обошла всю спальню Элизабет Ресторик с пылесосом, поэтому Вилл Дайке не мог потерять там щетинку от одежной щетки в свое предшествующее уборке посещение! Или он был у Элизабет в комнате в ночь убийства, или щетинку подложили!

Итак, если предполагать, что Дайке не убивал Элизабет и щетинку подбросили, другие улики – сожженные бумаги в богановском камине – указывали на Богана. Не могло же случиться так, что какая-то третья сторона, убийца, попыталась очернить сразу двух человек из обитателей дома.

Найджел и Джорджия возвращались обратно в Дауэр-Хаус. По дороге она рассказывала ему, чем закончилось его поручение. Джон и Присцилла поначалу замкнулись в себе: то, как их тетя откликнулась на невинный маленький скетч, насторожило детей. Тем не менее Джорджии удалось вызвать обоих на откровенность. С их слов, наутро после скетча тетя Бетти вошла к ним в детскую и взяла с них слово не брать сигареты ни у кого, пока они как следует не вырастут. Она «ужасно развеселилась», как описала это Присцилла, когда они сразу же и без всяких вопросов пообещали.

– Я вспомнила, что марихуану кладут еще и в сладости, – рассказывала Джорджия, – поэтому спросила их, говорила ли Бетти что-нибудь о сладостях. Они ответили, что тетя просила их сразу же сказать ей, если кто-нибудь даст им сладости, от которых им станет хорошо. Понятное дело, они ответили: «Заметано». Джон был перевозбужден и спросил ее, не собирался ли кто-нибудь отравить их, как Белоснежку.

– И что же?

– Нет. Не было ни шоколада, ни сигарет.

– А Элизабет не предостерегала ли их от каких-то конкретных людей?