Николас Блейк - Дело мерзкого снеговика

– Ладно, оставим. А Элизабет когда-нибудь рассказывала вам о своих школьных годах?

– Любопытные вопросы! Нет, она особо не распространялась. Я догадывалась, что в Штатах ее выставили из школы, но понятия не имею почему. – Мисс Эйнсли с надеждой хлопнула глазами в направлении Найджела, сгорая от любопытства.

– А не доводилось ли ей упоминать об этом обстоятельстве?

– Думаю, что нет. За все время я услышала от нее разве что одну более-менее странную вещь – что в свое время она чуточку оттянулась. И я еще тогда подумала, что она просто спятила, – она сказала: «Я бы на всю жизнь осталась честной девушкой, Эвнис, если б не подклеила». Как вам нравится?! Подклеила! Но у нее была манера выдумывать своим связям с мужчинами глупейшие собачьи клички – боюсь, что некоторым из них они вполне подходили. Если хочешь узнать все о человеке – спроси Бетти. Ах, бедняжка!

– А как мистер Ресторик относился к своей сестре?

– Она нравилась ему, как… ну, словно какой-то ящик с динамитом. Я хочу сказать – он, бедный, всегда ходил под Богом – не знал, в какой же момент она рванет и оскандалит его дом предков с головы до пят. Хивард – он, конечно, добр на свой манер, но такой зануда! Похоронил себя заживо в своем доме, чтобы избежать пятна на фамильном гербе. Ну а с Бетти он не мог совладать, вы же понимаете – у той самой было две тысячи в год. По такому случаю их сундуки теперь разбухнут. А уж как им это сейчас нужно!

– Как, разве дела Хиварда плохи?

– Ох, дорогуша! – игриво воскликнула мисс Эйнсли. – Что я сморозила! Я ничего не говорила. Хивард так состоятелен! Ну да, конечно, грех спорить. Так что вы и думать о том забудьте. Но все равно, эти денежки им пришлись к рукам. Он сможет держать свой дом так, как и сейчас, да и Шарлотта из-за войны лишилась прибыльного дельца.

Задав ей еще несколько вопросов, они отправили мисс Эйнсли восвояси.

– Чертова баба, – сказал Найджел, с отвращением нюхая запах пудры, повисший в воздухе.

Блаунт пригладил прядь несуществующих волос.

– Ну и ну. Ну и ну, – произнес он. – Нет, это еще ничего, далеко не самая типичная особь своего пола. Но – полезная. С ней мы обосновали одну из твоих теорий. Дареному коню в зубы не смотрят.

– Одну из моих теорий?

– Да уж, сэр. «Подклеить» – по-американски значит «курить марихуану».

– Вот это да, Блаунт, от твоих познаний просто дух захватывает! Неужели?

– Точно. Но тебе больше не пропустить мимо ушей то, что с мистером Дайксом возникают сложности. Теперь мы знаем, что у него был мотив для убийства мисс Ресторик. Из всех прочих ему выпал самый удобный шанс попасть к ней в комнату ночью…

– Кроме доктора Богана.

– …где была найдена и щетинка от его щетки.

– Нет, я до сих пор думаю, что этого быть не могло! Ты согласен, что веревка повешенной говорит о преднамеренности убийства? Я могу представить, как Вилл Дайке душит девушку в самый разгар ссоры, но чтобы он запланировал все наперед – это уж слишком!

– Но мы должны верить фактам. Придется тебе подыскать аргумент посерьезнее, чем характер человека, с которым ты говорил всего два-три раза.

– А тебе придется подыскать что-нибудь посерьезнее щетинки от щетки. Если Дайке совершил убийство в пылу страсти, он бы не вырезал себе нужный кусок веревки и не захватил бы его с собой. И если он все-таки замыслил убийство заранее, неужели ты думаешь, что он бы рискнул еще до полуночи перейти из одного крыла дома в другой, когда в коридорах ему могли встретиться люди? А если бы кто-нибудь высунулся из комнаты?

Ты забыл о врачебной экспертизе, которая установила, что смерть наступила между десятью вечера и двумя ночи. Мы не можем особенно уповать на показания констебля, который, видите ли, видел, как свет выключили в 12.10. Может, она выключила его сама, а ее любовник вошел в комнату потом. Он знал, что дом утихнет после 12.30 или около того. Но я все-таки считаю, что весомее другое – то, что за всю ночь никто не слышал никакого движения.

– Всех усыпили? – предположил Найджел.

– Нет. Я проверил.

– А если тут какой-то интерес Хиварда? Он правда нуждается в деньгах?

– Мы сделали запросы по поводу финансового положения каждого, замешанного в этой истории. Но ты же знаешь, в таких делах надо быть тише воды.

Пальцы Блаунта с волшебной легкостью проиграли что-то на крышке стола, и жест этот странно не соответствовал его внешней сдержанности.

– Я очень сомневаюсь в таком мотиве, – покачал он головой. – Может, ты назовешь меня снобом, но у английских старинных семей водятся всякие традиции – в наши времена они привыкли быть на мели и не станут убивать из-за денег.