Джеймс Паттерсон - Опасность на каждом шагу

Малыш Джонни покачнулся и рухнул на пол. Руни удалось обхватить его за шею и сдавить ее со всей силой, выпустив на волю ярость и страх, которые он так долго сдерживал.

Подоспевшие бандиты начали избивать Руни. Подбитые сталью ботинки обрушивались на его шею, плечи, голову. Но вместо того чтобы ослабить хватку, он зажмурился и сосредоточился на одном: удушить мерзавца.

Внезапно удары прекратились. Руни услышал лязг металла, и что-то холодное и жесткое прижалось к его виску.

Открыв один глаз, он увидел, что Джек улыбается ему из-за приклада винтовки М16.

— Последнее предупреждение, — сказал Джек. — Отпусти его.

— Прикончи меня! — услышал Руни собственный голос. Адреналин горел в его крови, как кислота. — Я не собираюсь сидеть и смотреть, как вы, твари, избиваете стариков и женщин!

Глаза Джека в прорезях маски сузились. Потом он опустил винтовку.

— Хорошо, мистер Руни, — ответил он. — Я вас понял. Примем к сведению, снизим агрессивность мер. А теперь, если вам угодно, отпустите моего коллегу. Если он умрет, боюсь, это станет очень неприятным прецедентом.

Руни отпустил здоровяка и встал, отдуваясь. Во время избиения ему разбили щеку, правую руку как будто перемололо станком, но он был готов запеть от радости. Наконец-то он выступил против этого произвола.

Малыш Джонни вскочил с пола, как доберман. Джек ткнул его в грудь прикладом.

— Иди съешь чего-нибудь и отдохни, — приказал он. — А вы, мистер Руни, займите, пожалуйста, свое место. Я хочу сделать заявление.

Руни сел. Джек прошел к подиуму, прочистил горло и улыбнулся. Затем он обратился к своим жертвам таким лучезарным тоном, будто сообщал о задержке рейса в аэропорту.

— Всем привет, — сказал он. — Рад сообщить, что мы уже начали переговоры и дела идут очень гладко. Если не возникнет никаких осложнений, есть вероятность, что вы вернетесь к своим семьям к утру Рождества.

Аплодисментов не последовало, но Руни хорошо расслышал вздохи облегчения.

— А теперь, увы, плохие новости, — продолжал Джек. — Если все-таки осложнения возникнут, нам, к сожалению, придется кого-нибудь убить.

Тихий стон разнесся по капелле.

— Поскольку мы находимся в доме молитвы, предлагаю тем, кто верует, обратиться к своим богам.

Линда Лондон, звезда реалити-шоу, согнулась и начала всхлипывать.

— Уважаемые! — дружелюбно повысил голос Джек. — Прошу вас! Вы ведете себя так, как будто мы собираемся вас пытать. Даю вам слово: казнить будем быстро и милосердно, выстрелом в затылок.

Джек сошел с подмостков и подошел к скамье, где сидел Руни.

— Ах да, еще кое-что, — сказал он, приставляя к шее комика электрошокер. Руни непроизвольно зажмурил глаза, каждый мускул в теле свело судорогой. Однако вместо черноты он увидел мельтешение, как на телеэкране. Крик застрял у него в горле, Джон упал на пол, дернулся и закатился под сиденье.

— Это не «зеленая комната» Леттермана, а мы вам не диетологи и не инструкторы по пилатесу.

Голос Джека доносился до слуха Руни как сквозь пелену. Обрывки искореженных болью мыслей наконец сложились в одно целое: надо было дать ему меня пристрелить.

— А я-то думал, что у успешных людей в этой стране должны быть мозги, — сокрушался Джек. — Повторяю еще раз: будете дергаться — вас пристрелят. Какое из этих четырех слов вам, дебилам, непонятно?

Без десяти семь одиннадцатилетний Брайан постучал в дверь девчачьей комнаты.

— Хулия? — прошептал он. — Ты встала?

Хулия открыла дверь, расчесывая мокрые волосы. Надо же, уже и помылась. Брайан расстроился. Он хотел встать первым, как глава семейства. В конце концов, он был старшим из мальчиков. Интересно, во сколько встала Хулия Великая? В шесть?

— А я уже к вам собиралась, — сказала Хулия. — Папа еще спит?

— Как труп… то есть как бревно, — быстро поправился Брайан. — Кто его знает, во сколько он пришел. Давай я насыплю всем хлопьев, а ты разбудишь чудовищ?

— Хорошо, но если ты закончишь до того, как я подниму своих, растолкай Трента, Эдди и Рикки, — сказала Хулия. — Мне нужно время, чтобы одеть и причесать девочек.

— Ладно, — согласился Брайан. Он сделал шаг по темному коридору, но потом обернулся: — Эй, Хулия.

— Что?

— Плохо, что папа вчера нас застукал. Сейчас мы наверняка сможем все исправить. Ты молодец, что придумала встать пораньше и приготовиться.

— Ой, спасибо, Брай, — ответила Хулия. — Как мило, что ты это сказал.

Брайан поморщился. А ведь она права. Что за телячьи нежности?