Джеймс Паттерсон - Опасность на каждом шагу

— Давай я тебя подбодрю, — сказал Малыш. — Дуй к алтарю. Если ты не заставишь меня хохотать, как гиена, я раскрою твой оскароносный череп.

«Боже», — подумал Руни, стоя у алтаря и глядя на остальных заложников. Некоторые все еще плакали. Почти у всех на лицах застыл ужас.

С такой тяжелой публикой ему еще не приходилось работать. Да и концертов он не давал уже лет восемь — с тех пор как ушел в кино. Но ведь и тогда он отрабатывал каждую шутку перед зеркалом в ванной комнате своей студии в одном из злачных районов.

Малыш Джон, устроившись в заднем ряду, сделал приглашающий жест дубинкой.

Что, черт возьми, здесь было смешного? Но ему ли выбирать? Руни пустил пробный шар:

— Всем привет! Спасибо, что зашли на огонек. С ва-а-ами… Джонни!

Он услышал, как кто-то из женщин хихикнул. Кто? Юджина Хамфри. Дай ей Бог здоровья!

И тут внутри у Джона что-то щелкнуло — как будто по электрической сети прошел первый разряд.

— Юджина, привет, как поживаешь, дорогая? — продолжил он, передразнивая ее манеру начинать утреннее шоу. Тогда ее по-настоящему взорвало, а вслед за ней — еще нескольких. Чарли Конлан широко ухмылялся.

Руни притворился, будто смотрит на часы.

— Что-то литургия у нас затянулась, — заметил он.

Раздались еще смешки.

— Знаете, что я больше всего ненавижу в этом городе? — разглагольствовал Руни, расхаживая взад и вперед перед алтарем. — Да и вам, наверное, знакомо это чувство, когда сидишь себе на похоронах старой подруги и вдруг — БАМ! — тебя берут в заложники!

Руни похихикал вместе с остальными, затягивая паузу для пущего эффекта. Недурно пошло, совсем недурно. Он чувствовал это каждым нервом.

— То есть сидишь себе в костюмчике, немного грустишь об усопшей и немного радуешься тому, что не оказался на ее месте… и тут — опаньки! Знаете, как это обычно бывает. Монахи у алтаря выхватывают обрезы и гранаты.

Смеялись почти все. Даже бандиты у задней стены похрюкивали. Смех волнами носился между стен.

Руни изобразил грегорианский напев и выхватил из-за пазухи воображаемую пушку, сделал испуганное лицо, побежал и спрятался за алтарем.

— «Вот, заберите мои бриллиантовые сережки, мне пора лететь», — запищал он, безупречно подражая Мерседес Фреер, и покатился по полу, держась за лицо и скуля, как раненый чихуахуа.

Бросив взгляд на публику, он увидел, что улыбаются все. Что ж, его кривлянье хотя бы помогло всем расслабиться. Малыш Джонни — тот и вообще согнулся, схватившись за бока.

«Смейся-смейся, подонок, — подумал Руни, поднимаясь на ноги. — У меня таких шуточек миллион. Погоди, я еще не рассказал о том, как похитителей сажают на электрический стул».

Чарли Конлан притворно ржал над выкрутасами Джона Руни, попутно изучая бандитов одного за другим.

У задней стены капеллы расположились шестеро шакалов, в том числе и здоровяк Джонни, но Джек и пятеро-шестеро остальных куда-то ушли.

Пока остальные заложники смеялись над комедией, Конлан попытался припомнить армейские тренировки. Пересчитал гранаты, оценил оружие и дубинки. Там, где сутана вспучивалась на животе, видимо, был край бронежилета.

Конлан пересел на полметра вбок, стараясь не привлекать внимания.

— Тодд, — шепнул он.

— Чего? — отозвался звездный «гигант».

— Браун с нами?

Финансовый воротила был крупным мужчиной и в пятьдесят лет вполне сохранил физическую форму.

— Идея ему здорово понравилась, — сказал атлет. — Он поговорил с Рубинштейном. Тот попытается завербовать мэра.

Конлан был рад, что квотербек с ними. Из всей компании двухметровый стокилограммовый спортсмен, пожалуй, единственный был способен справиться с бандитом один на один.

— Дело пошло, — уголком рта отметил Чарли. — Вместе с Руни получается пятеро. Чем больше, тем больше у нас шансов.

— Что будем делать? — спросил Тодд.

— Решение за нами. Помнишь, как они нас обыскали? Вытащили мобильники и кошельки? — Он остановился, как будто слушая очередную шутку Руни, а затем продолжил: — Они упустили пушку у меня в ботинке. Двадцать второй калибр.

Ну вот, он и соврал. На самом деле пистолета у него не было, но чтобы выжить, надо дать людям надежду, ободрить их, чтобы в нужный момент никто не спасовал.

Услышав аплодисменты, Конлан поднял взгляд к алтарю. Руни вышел на поклон. Шоу закончилось.

— У нас может получиться, — сказал Сноу, заглушаемый хлопками. — Скажи только слово. Мы поднимемся. Дадим им прикурить.