Татьяна Устинова - Отель последней надежды

— Ваш сын в полной безопасности, — выговорила она с ледяной отстраненностью в голосе. — Я не сплю с милицией, гаишниками, ветеринарами и службой горгаза.

— Ого, — задумчиво произнесла Татьяна Ильинична, пристально ее рассматривая, а Максим Вавилов почему-то засмеялся.

— Кроме того, я замужем, и мой муж прекрасный, успешный человек…

— Зачем вы врете? — неожиданно спросил старший оперуполномоченный. — Я же видел ваш паспорт! Вы давно в разводе!

Катя Самгина, ненавидевшая ложь, смешалась:

— Да, но мой второй муж… Я вышла замуж сразу после развода…

— И опять врете, — скучным голосом сказал Максим Вавилов. — Нету у вас второго мужа.

— Штампа нет, но у меня есть гражданский муж!

— И этот гражданский муж ни разу за все время, что вы были в больнице, вам не позвонил?!

— Откуда вы знаете, что он не звонил?! Да он каждый день звонил!

— Ваш телефон у меня, — напомнил Максим Вавилов. — И никто не звонил, кроме неких Нины Ивановны и Надежды.

— Пожалуй, я поеду, — заявила Татьяна Ильинична решительно. — Вы тут пока разбирайтесь, у кого есть муж, у кого нету, а я поеду. Отец там один, а нам завтра в Италию лететь, и чемоданы не собраны. У Макса мужа нет, это я точно помню.

— Мама! Что за шутки!

— До свидания! Катя, надеюсь, вы заглянете к нам до отъезда в Санкт-Петербург. Мы вернемся из Рима в субботу. Я передам вашей бабушке гостинцы. Все-таки мы коллеги!

— Спасибо, — пробормотала Катя.

— Я тебя провожу, — сказал Максим Вавилов.

— Я заезжала с другой стороны участка.

— Я знаю, потому что мы не видели твою машину.

И они ушли, а Катя осталась.

Итак, что мы имеем?.. Журналистская привычка давала себя знать — быстро проанализировать имеющиеся данные и, может быть, использовать их.

Он работает в милиции, а его мать — бывшая учительница русского языка, которая завтра летит в Рим. Он никак не соглашается повстречаться с отцом, хотя мать на этом очень настаивает. Этот дом стоит по меньшей мере миллион долларов.

Какие из этого можно сделать выводы?..

Его отец — Дон Корлеоне отечественного пошиба? Вор в законе? Главарь банды ликвидаторов, которая работает на ФСБ и ликвидирует по миру неугодных политических деятелей и руководителей террористических организаций? А может, он сам и есть террорист, только замаскировался? Может, по выходным он летает в Афганистан, чтобы получить специальное задание лично из уст Бен Ладена? Может, он привез сюда Катю Самгину, чтобы без помех зарезать, после того как он так неудачно пытался ее придушить?! Соседи далеко, воплей Кати никто не услышит, а к тому времени, как ее хватятся, ее труп давно сгниет в каком-нибудь колодце?! Или под сосной?!

— Хотите есть? — спросил сподвижник террориста номер один. — Мать привезла малину, и, кажется, есть яйца и какое-то мясо.

Катя Самгина, которая только что представляла себе, как он зарежет ее и кинет в колодец, оглянулась, попятилась и чуть не упала.

— Вы что? — спросил Максим Вавилов. — Вам плохо?

— Не подходите ко мне, — сквозь зубы процедила она. — Не подходите, или я закричу!

— О господи, — пробормотал он и мимо нее большими шагами ушел в дом.

Он ушел и не возвращался.

Прошло десять минут, потом двадцать.

Прошло еще полчаса.

Катя устала сидеть на широких ступенях на солнцепеке. Ей и вправду очень хотелось есть и еще очень хотелось снять водолазку, под которой по спине текло, и она все время заглядывала себе за плечо, чтобы понять, нет ли на ней белых разводов от пота. И горло болело, и хотелось лечь и попить чего-нибудь холодного! И еще ей было очень жалко себя. Надо же было угодить в такую мерзкую историю!

Угодить в историю и очутиться на чужой даче, с чужим неприятным человеком — она уже забыла, что утром он казался ей довольно приятным, — истекать потом и мечтать только о стакане холодной воды и о том, чтобы сделать перевязку!..

Посидев еще немного, она решилась.

Поднялась со ступеней и пошла внутрь дома, казавшегося совершенно пустым, как в фантастическом фильме, — словно обитатели только что покинули космическую станцию, и здесь все осталось, как было, хотя уже никого нет.

Летний теплый, вкусный ветер, который бывает только в августе, шевелил шторы, и пахло кругом хорошо.

И ни следа присутствия хозяина.

— Ау, — шепотом позвала Катя Самгина. — Ау, вы меня слышите?..

Никто не отозвался. Только шевелились тонкие шторы на окнах — там, где они были, — и теплый ветер гулял по просторным и чистым комнатам.