Алексей Макеев - Дипломатический труп

– Вон оно чего… – Крячко понимающе кивнул. – У парня те же проблемы?

– В чем-то – да… Он дико комплексует из-за роста. Кстати, вон он идет! – Лев указал глазами в сторону третьего секретаря, который вышел из служебного корпуса и направился в сторону жилого, как видно, собираясь пообедать. – Константин! На минуточку можно тебя? – окликнул он Буряка.

Тот, взглянув в их сторону, кивнул и с улыбкой зашагал к операм.

– Здесь работает его бывшая однокашница, от которой он без ума. Она к нему, похоже, тоже неравнодушна. Но он страшно боится женщин, хотя и каратист! – скороговоркой пояснил Гуров и жестом пригласил подошедшего к ним Константина присесть на скамейку.

Тот сел. Крячко подал ему руку и представился:

– Станислав Крячко.

– Константин Буряк! – ответил тот на рукопожатие.

– Слушай, Костя, а с кем бы можно было поговорить, чтобы тебя прикомандировали к нам для работы в городе? – Лев вопросительно посмотрел на Буряка. – Мехико мы не знаем, по-испански, по сути, ни бум-бум… Нам нужен толковый, дельный помощник. Как смотришь на это?

Не ожидавший такого предложения Константин был польщен тем, что московские светила уголовного розыска хотят привлечь его к своей работе.

– Да, смотрю я только положительно! – Буряк энергично поднялся со скамейки. – Прямо сейчас зайду к Шаталину Василию Кирилловичу – это старший советник, и с ним в два счета все уладим.

– Постой, постой! Не горячись! – Гуров жестом остановил Буряка. – Ты шел пообедать? Вот! В нашей работе есть святое правило: обед не может отменить даже атомная бомбардировка. Сначала надо подкрепиться, а потом уже все остальное.

– Понял! – явно кипя избытком внутренней энергии, Костя кивнул и добавил: – Кстати, рисунки уже готовы. Сейчас я – быстренько в столовую, к Василию Кирилловичу и несу рисунки вам. Сюда принести?

– Да, да, мы будем здесь, – подтвердил Крячко.

Когда Буряк своим «скороходным», бегущим шагом направился к столовой, глядя ему вслед, Стас рассудил:

– А по-моему, зря он комплексует! Нормальный парень… чего боится?.. Ладно! Приступаем к расширению своего поля деятельности. Сейчас я беру фото Горбылина и с Костей дую в тот магазин. Если в «Кондоре» его никто не опознает, пойдем по всем прочим торговым точкам на обозримой дистанции.

Опера в общих чертах обсудили все основные варианты поиска людей, знавших Горбылина. Если таковых удастся найти, это значительно повысит шансы определить реальную причину его смерти. А случись выяснится, что она насильственного характера, уже можно будет наметить конкретных подозреваемых.

– Ну а я… – что Лев хотел сказать дальше, Крячко так и не услышал, поскольку в кармане у Гурова запиликал телефон спутниковой связи.

– Петруха!.. – доставая телефон, обронил Лев и, поздоровавшись с Орловым, насмешливо поинтересовался. – Тебе какого черта не спится в такое время? Дело-то уже, поди, к часу ночи близится?

– Здорово, Лева! Привет и Стасу. Как вы там, что у вас? Осваиваетесь? – усталым голосом спросил генерал.

– Параллельно с работой осваиваемся, параллельно с акклиматизацией работаем. Есть уже и кое-какие результаты…

Гуров рассказал об итогах встреч с сотрудниками и персоналом посольства. Услышанное Орлов оценил однозначным: «Молодцы!» Предположения оперов, что смерть Горбылина может быть не связана с естественными причинами, он полностью поддержал, порекомендовав работать, не считаясь со временем.

– Если что – командировку продлим, денег пришлем. Вы только, случись задержаться, не забудьте вовремя обменять обратные билеты, – посоветовал он.

Посетовав на то, что нет возможности послать в Мексику своих, главковских криминалистов во главе с Дроздовым – уж, они бы, по мнению генерала, как должно навели бы шороху с установлением причин смерти, он порекомендовал «на мексиканцев надеяться, а самим не плошать».

– Ты глянь, каков метеор! – в этот момент хохотнул Стас, глядя в сторону направляющегося к ним Буряка. – Ну, Костя! Мухой обернулся. Уже вон и рисунки несет.

В телефоне на какой-то миг установилось полное молчание.

– Гм! О чем это он там? Кто, куда и какой мухой обернулся? О каких рисунках речь? – недоуменно спросил Орлов.

– Сотрудник посольства, которого планируем задействовать, – внес ясность Гуров. – Парень пусть и не «девяностого генеральского размера», а всего лишь сорок шестого, зато отлично знает испанский и великолепно рисует.

Услышав его последние слова, Буряк смущенно порозовел и протянул несколько листов бумаги, на которых в карандаше в рост, фас и профиль был изображен кряжистый мексиканец лет пятидесяти, с тяжелым, хмурым взглядом. Художник-самоучка сумел передать не только черты лица этого человека, но и его характер.