Галина Романова: Последняя ночь с принцем

Она все правильно рассчитала, эта длинноногая стерва. Все правильно сообразила, оставив ее торчать с оторопелым видом на пороге. Пока Рита придет в себя от потрясения. Пока сообразит, что к чему и кто с кем, Зина уже спустится в лифте на первый этаж. Займет место рядом с водителем. И станет потом с ним вести светский треп, с нетерпением поглядывая на часы и на подъезд, где замешкалась эта нескладная копуша.

Когда Рита выходила из подъезда, спотыкаясь на каждом шагу и неловко волоча ноги из-за непривычной неудобной обуви, ей дико хотелось плакать.

Швырнуть оземь пакет с тряпками, сбросить с ног глупые шлепанцы, осесть прямо в теплую махровую пыль у подъезда и расплакаться.

Сука! Сука, сука, сука! Как она смогла?! Когда успела?! Она же не должна была, не должна!!! А теперь… А теперь Зина сидит рядом с Эдиком в его низком желтом автомобиле и ведет с ним милую беседу. При этом она откинулась на сиденье так, что ее наглые твердые соски ощетинились прямо на него, того гляди, выстрелят. И пупок ее… Совершенный, загорелый, с крохотным малюсеньким колечком, оказался именно таким, каким его представляла Рита.

У Кораблева все же хватило ума выбраться из машины и усадить Риту позади себя. При этом он хотел казаться на редкость внимательным, нежно трогал ее локоток, нес ее сумки и даже шепнул на ухо, что она прекрасно выглядит.

Скотина… Он-то как мог так поступить с ней…

Она.., она же деньги все потратила, которые откладывала на спальный гарнитур, а он с Зинкой…

Риту буквально вдавило в мягкое обтекаемое сиденье, стоило мотору взреветь на полную мощность.

Она даже не успевала рассмотреть окрестности.

Солнце, солнце, солнце, бьющее в ветровое стекло, боковые зеркала, отпрыгивающее от капота, скользящее по голым плечам Зины и слепящее Риту. Солнце и еще серая лента шоссе, перепоясанная дорожной разметкой. Деревья, трава, люди, дома, все штриховалось бешеной скоростью до неразличимости.

Лишь съехав с шоссе и углубившись в лес, Эдик сбавил газ.

— Лихо! — восторженно молвила Зинаида и шумно зааплодировала. — Тебе как, Ритуля? Как тебе скорость?!

Ритулю, скажи она хоть слово, могло и стошнить, поэтому она промолчала, ограничившись пожатием плеч.

Проселочная дорога шла сначала лесом, потом ныряла в глубокий овраг, петляла по самому дну его, а затем покатый склон снова вывел их к лесу.

Спустя минут десять показался и дачный поселок.

Разномастные дома, крохотные наделы земли, дощатые заборы.

— Ты куда нас завез, Эдичка?! — Судя по тону, Зинаида была разочарована. Она крутила головой по сторонам и так высоко взбрыкивала коленками, что норовила снести Эдику бардачок.

— А ты думала, что тут трехэтажные особняки? — Кораблев скосил насмешливый взгляд в ее сторону. — Так то на Рублевке, уважаемая Зиночка. А тут базируются те, кто попроще. Сеют морковку, сажают помидоры, собирают яблоки. А те, кто все это, не посеявши, кушают, обретаются на Рублевке…

— А тебе что же, туда вход заказан?!

Это был очень странный вопрос, заданный Зинаидой. Первый из целой серии ее вопросов, которые Рите мало сказать показались странными. Они иногда откровенно намекали на непроходимую глупость Зиночки. Но она задавала их Эдику весь день и весь вечер, чем довела его в конечном итоге до бешенства.

Сейчас он пока казался спокойным.

Кораблев совершенно беспечно пожал плечами и ответил ей:

— Да, знаете ли, рылом не вышел. Не тяну я до Рублевки, Зиночка, своим статусом и доходами.

— Да?! — снова изумленно воскликнула Зина. — А мне кажется, что я там тебя неоднократно встречала. Или я ошиблась?

— Возможно. — Он все еще был беспечен. — Мало ли людей, похожих друг на друга.

— Да, да, наверное. — Она улыбнулась ему так, что у Риты, наблюдающей за ними в зеркало заднего вида, похолодело в желудке. — Тем более, что тот парень, похожий на тебя, носил совсем другую фамилию. И отзывался он не на Эдика, а на совершенно другое имя.

— Вот, вот, говорю же, ты ошиблась. — Машина сделала резвый рывок в сторону и, минуя шлагбаум, прочертила колею в высокой густой траве. — Тут объедем. Николаша наверняка забыл предупредить охрану о нашем приезде…

Дом Николаши стоял особняком ото всех других и если не тянул на звание богатого коттеджа, то белой вороной среди серой массы остальных строений являлся однозначно. Участок в двадцать соток был огорожен сеткой, увитой плющом, и рассмотреть с дороги, что за этим самым забором делается, не было никакой возможности. Широкие ворота впустили их внутрь, и гости обнаружили сокрытые плющом бетонные дорожки, изумрудные газоны и декоративные водопады. Никаких тебе помидорных и огуречных грядок. Ни единого ствола плодового дерева, только туи, пихты и еще какая-то колючая дребедень. Рита от этого ландшафта пришла в уныние, Зиночка — в полный восторг, — А говоришь, что только на Рублевке! — Она шутливо ткнула Кораблева в бок. — Тут шикарно, у твоего Николаши. Кстати, а кто он?