Найо Марш - Семейка Лампри

На лестничной площадке у темного лифта дежурил констебль.

— Только не подумайте, что мы решили сбежать от правосудия, — обратился к нему Генри.

— Все в порядке, сэр, — отозвался констебль. — Инспектор нас предупредил.

Генри пожелал ему спокойной ночи и, взяв Роберту под руку, повел вниз по ступенькам.

— И вам спокойной ночи, сэр, — сказал вслед констебль. Его голос эхом отозвался в лифтовой шахте.

Робин вспомнила, что в последний раз спускалась по этой лестнице, чтобы позвать наверх шофера и горничную. Казалось, это было очень давно.

Сквозь застекленную дверь виднелись городские огни, доносился шум уличного движения. Они вышли, с облегчением вдыхая ночной лондонский воздух. К ним тут же подскочил молодой человек, без всяких сомнений, репортер.

— Лорд Рун, позвольте мне задать вам…

— О нет, только не сейчас, — замахал руками Генри. — Такси!

Машина подъехала немедленно, но прежде чем они успели сесть, сработала фотовспышка. Их запечатлели на пленку. Генри захлопнул дверцу.

— Черт побери, я совсем забыл о коллегах Найджела.

Затем он сказал водителю адрес.

Роберта откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

«Оказывается, Генри — лорд Рун, — подумала она, засыпая. — И его караулят у дома репортеры с фотокамерами. Чудеса, да и только».

Генри разбудил ее, погладив по спине.

— Ты умно поступила.

— Когда? — спросила девушка, протирая глаза.

— Когда намекнула нам о том, что сказала инспектору.

— Ты думаешь, констебль заметил?

— Вряд ли. А вообще-то мне не нравится врать Аллейну.

— Мне тоже. Да он и не поверил, что ваш дядя Г. обещал деньги.

— И я бы не поверил. Но попытаться надо было. — Он обнял Роберту за плечи. — Ты помнишь наш разговор тогда, на горе в Новой Зеландии?

— Конечно.

— И я не забыл. Но вот работой до сих пор не обзавелся Жаль, что дядя Г. не выжил, а то бы порадовался нашему банкротству. Потому что вылечить нас может только настоящая катастрофа. Говорят, скоро война. Может, она нас научит уму-разуму.

— А я думаю, вы и войну переживете, как переживали все прежние беды. Хотя это, наверное, настоящая катастрофа.

— Пожалуй. Знаешь, Роберта, мне, конечно, тревожно в связи с этим убийством, но в душе есть уверенность, что никого из нас не тронут.

— А почему должны кого-то тронуть, если вы ни в чем не виноваты?

— Невиновность еще нужно доказать, а у нас, во-первых, был мотив, а во-вторых, наверное, ни у кого нет твердого алиби. Так что…

— Генри, ради Бога, не надо.

— Нет, понимаешь, я просто удивляюсь себе. Надо волноваться, а я спокоен.

Такси свернуло за угол Гайд-парка. Роберта посмотрела в окно на устремившуюся в ночное небо величественную квадригу [23] Арка Веллингтона, возведенная в 1830 г. В 1912 г. на ней установили бронзовую квадригу. Композиция изображает Ангела мира на военной колеснице и является самой крупной бронзовой скульптурой в Европе. .

— Теперь уже близко, — произнес Генри, — и ты скоро увидишь этот ужасный дом, детище дяди Г. Для него комфорт — это обязательно аскеза, украшенная в древнеегипетском стиле. После того как хозяева лягут в постель, слугам запрещено пользоваться электричеством. И они бродят по дому со свечами. Это правда, не сомневайся. Интерьер в доме отделывали при моем дедушке по случаю его свадьбы. С тех пор там ничего не изменилось, только накопилось определенное количество уродливых «произведений искусства».

— Я где-то читала, что все викторианское опять входит в моду.

— Возможно, но мало ли какую глупость придумывают люди.

Такси пролетело по Парк-лейн и свернуло на тихую боковую улицу, застроенную одинаковыми богатыми домами, которые сейчас мирно спали.

— Ну вот мы и приехали, — сказал Генри. — Давай посмотрим, сколько у меня денег. Должно хватить. Ого, хватает даже на чаевые. Так что пошли.

В тот момент, когда он позвонил в дверь, раздался бой часов. Один раз.

— Час ночи, — произнесла Роберта. — Где эти часы?

Генри пожал плечами:

— Наверное, Биг-Бен. Ночью его слышно по всему городу.

— А я раньше слышала его только по радио.

— То было раньше, а теперь ты в Лондоне.

— Да, но я все еще не могу поверить.

Наконец огромная дверь отворилась внутрь. Увидев на пороге старуху, одетую в черное атласное платье, с горящей свечой в серебряном подсвечнике, Роберта почувствовала себя персонажем волшебной сказки. За ней видны были медвежьи чучела, группы мраморных статуй, огромные картины и широкая лестница, восходящая во тьму.