Сергей Бакшеев - Зеркальная месть

— Сейчас я подготовлю, я настрою передатчик.

Татьяна прячет лицо за спущенными волосами, втыкает в приборную панель флешку и суетится с аппаратурой. Над головой жужжит двигатель, вращающий антенну.

— Вот, теперь готово!

Татьяна откидывает за ухо светло-русую прядь, и я вижу влажные глаза девушки. Она показывает:

— Достаточно щелкнуть этот тумблер.

— И что произойдет?

— Включится воспроизведение фильма. Сигнал из микроавтобуса пойдет прямо на телевизионную антенну резиденции Президента. Наш передатчик своей мощностью забьет любые другие сигналы. Чтобы он не смотрел в тот момент, он увидит наш фильм и услышит ваш голос.

Я с опаской смотрю на тумблер.

— Когда надо включить?

— Наше начальство предупреждало, что Президент обязательно смотрит «Дневник Олимпиады».

— Ему интересен репортаж о церемонии открытия, на которой он присутствовал?

— Не только. Там будут первые отзывы зарубежных СМИ. Вы же знаете, какой гвалт раздули на Западе. Многие призывали к бойкоту Олимпиады в России. — Татьяна показывает электронные часы на панели. — Передача начнется через двадцать две минуты.

— Вот что, дорогие детки. Быстро уходите! — принимаю решение я. — И запомните, вы к этому не причастны! Заявите об угоне фургона.

— Мы поможем тебе, — беспокоится Коля.

— Быстрее! — требую я. — Фургон угнали у вас из центра города во время салюта.

Мое сердце колотится, под мышками испарина, по спине мурашки. Это не просто волнение, это дурное предчувствие. Где-то рядом опасность. Мне не терпится раскрыть кейс, собрать винтовку и проверить подходы сквозь прицел. Но я не хочу делать это при детях, и грубо выпроваживаю их.

Руки откидывают крышку кейса. Несколько отработанных движений — и тяжесть оружия делает мое тело легче, а мысли собраннее. Я выключаю свет в фургоне и распахиваю окошко. Глаз прижимается к абрису оптического прицела и сканирует периметр. С одной стороны видно Черное море, оправдывающее ночью свое название. На рейде военные катера, прикрывающие резиденцию. С другой стороны ползущий вверх склон, с отдельно стоящими домами.

Я смотрю вперед вдоль извилистой улицы. А вот и причина моей тревоги! Две машины с погашенными фарами, а рядом шестеро подчиненных Рысева выслушивают его команды, готовя оружие. Мой главный противник уже здесь и, судя по указующим жестам, его цель — телевизионный микроавтобус.

Я сверяю наручные часы с электронными на панели приборов. Включить тумблер нужно через двадцать минут. Прикидываю свои силы. Я могу точечными выстрелами осадить пыл противника и продержаться здесь. Но агенты Рысева откроют ответный огонь и повредят аппаратуру. Это будет окончательный провал. Моя безрассудная храбрость только навредит мне. Я не смогу передать фильм. Рано или поздно у меня закончатся патроны, меня легко добьют, и мерзавец Рысев получит желанное повышение. Как воспользуется огромной властью расчетливый убийца, покровитель шпионажа и казнокрадства можно только догадываться.

Бросаю взгляд на электронные часы. Секунды словно заледенели и не хотят меняться. А противники короткими перебежками от укрытия к укрытию приближаются к фургону!

Я в ловушке! Что же делать? Пора принимать решение.

Я открываю заднюю дверь, выпрыгиваю из фургона и откатываюсь на обочину. Рука перекидывает снайперскую винтовку за спину. Я превращаюсь в четвероного зверя и быстро карабкаюсь вверх по склону.

А вот и моя цель. За сеточным забором недостроенное девятиэтажное здание. Возможно строительство прекратили, когда поняли, что торчащая на горе башня будет угрожать безопасности правительственной резиденции. Доминирующая высота — как раз то, что мне нужно!

Я пролезаю под сеткой, проникаю в здание и быстро поднимаюсь на последний этаж. Восстановить дыхание и оглядеться! — приказываю себе. Оперативники уже в десяти метрах около фургона. Пора их осадить!

Я бережно сжимаю замечательную винтовку. Недаром она называется снайперским комплексом. Семикратный прицел с эллиптическим дальномером позволяет прекрасно видеть противника, а светящаяся красная коллиматорная точка сокращает время для прицеливания.

Я ловлю красной точкой ногу самого шустрого агента и нажимаю спусковой курок. Парень спотыкается, а его коллеги продолжают двигаться вперед. Почти бесшумная и беспламенная стрельба вводит их в заблуждение. Но я не даю им приблизиться к фургону. Еще три выстрела — и атака сорвана. Четыре оперативника с легкими ранениями в руки и ноги отползают в укрытие.