Наталья Александрова - Осколок Тунгусского метеорита

«Слышишь, – брат мне говорит, – слышишь, как будто много птиц по небу летит, то ли крохалей, то ли уток?»

Мы ведь с братом в чуме были, и нам не видно было, что на улице делается. Может, и впрямь большая стая птиц пролетала, оттого такой шум и сделался.

Вдруг меня кто-то сильно толкнул, так сильно толкнул, что я ударился головой о чумовый шест и упал на горячие угли в очаге. Я испугался и очень громко закричал, и Чекарен тоже испугался, схватился за чумовый шест.

Снаружи чума был какой-то сильный шум, слышно было, как большие деревья падали, как будто какой великан их валил. Вылезли мы с братом из чума, и тут вдруг ударил гром. Утро было ясное, туч совсем не было – и вдруг гром! Потом земля стала дергаться и качаться, сильный горячий ветер ударил в наш чум и повалил его. Меня сильно придавило чумовыми шестами.

Тут я увидел страшное, небывалое диво: деревья ломаются, как тонкие щепки, и падают, хвоя на них горит, кора горит, сушняк горит, даже олений мох, ягель, горит. Кругом дым, такой густой дым, что глазам больно, дышать больно, и так жарко, как бывает в бане, если крепко натопить.

Вдруг над горой, где упал лес, стало сильно светло, и как будто на небе второе солнце появилось. Глазам от того света стало так больно, что я даже закрыл их. Похоже было на то, что вы, русские, называете «молния», а по-нашему – Агдыллян, это значит – бог Агды сильно гневается.

Тунгус увидел недоумение в глазах Крестовского и пояснил:

– Бог Агды – это большая железная птица, которая летит по небу, извергает огонь и гром, мечет железные стрелы, чтобы покарать плохих людей – тех, кто богам жертвы не приносит, тех, кто зверей зря убивает, тех, кто огненную воду пьет.

Тунгус перевел дыхание и продолжил:

– Я сильно испугался, что бог Агды меня покарает, потому как когда я гостевал у Федора и Евдокии, я там пил огненную воду. И много, однако, выпил. Потому выбрался я из-под чума и бросился бежать, чтобы спрятаться от огненных стрел. И бежал я час, и два, и три часа – и прибежал на берег реки Хушмы, и только тогда остановился. Поглядел по сторонам – а брата моего нигде нету. Видать, в другую сторону он побежал, или убил его бог Агды своими огненными стрелами.

Хотел я вернуться на то место, где наш чум стоял, – да побоялся: вдруг опять бога Агды встречу! Вот теперь хожу по тайге, ищу своего брата. Если он жив – должны мы с ним встретиться.

Тунгус снова замолчал, на этот раз надолго.

– Где, ты говоришь, стоял ваш чум, когда это диво с вами приключилось? – спросил его Крестовский.

– Неподалеку от Аваркитты, там, где Чугрин ручей в нее впадает. Возле Кабаева болота.

– Можешь мне это место на карте показать? – Крестовский развернул перед тунгусом самодельную карту, которую срисовал перед тем, как отправиться в путь.

Тунгус долго разглядывал ее, потом ткнул в какое-то место, но Крестовский подозревал, что сделал он это наугад. Похоже было, что таежный житель чуть ли не первый раз в жизни видит карту и не очень понимает, какое отношение этот мятый кусок бумаги имеет к настоящей тайге с ее реками и ручьями, с ее тропами и деревьями, с населяющими ее зверями и птицами.

– Однако, неужели вы хотите в то место идти? – спросил тунгус Крестовского. – Неужели не боитесь вы гнева бога Агды, не боитесь его огненных стрел?

– Я думаю, что бог Агды давно уже угомонился и улетел оттуда, – дипломатично ответил Крестовский. – Ведь с тех пор, как вы с братом видели то диво, больше не было слышно грома, и в небе больше не светило второе солнце. Так что, думаю, можно не бояться гнева Агды. И если хочешь, пойдем с нами – может быть, ты найдешь на том месте своего брата.

– Может быть, ты говоришь верно, белый барин, – ответил тунгус не слишком уверенно. – Однако я опасаюсь гнева Агды. Ведь ежели он гневался на нас с братом – он может поджидать там меня. Опять же, не думаю я, что мой брат там. Больно уж страшно было, белый барин! Думаю, мой брат убежал оттуда в другую сторону, потому мы с ним и не можем повстречаться!

– Ну, как знаешь, – проговорил Крестовский. – А мы все же пойдем в те места, поглядим, как там и что.

– Ну, гляди, белый барин! А ежели встретишь моего брата – скажи, где я кочую.

Найти салон «Волшебный бубен» не составило труда: в первой же рекламной газете майор Патрикеев нашел обведенный яркой рамкой текст:

«Снятие сглаза и порчи по древней сибирской методике. Установка на успех в работе и личной жизни. Настоящие потомственные шаманы, имеющие сертификат Восточно-Сибирского общества шаманов, проводят классический ритуал. Введение в транс и последующий выход из него гарантируется».