Валерия Леман: Шекспир должен умереть

Инспектор деликатно кашлянул:

— Ларри, хотелось бы уточнить момент насчет копья. Полагаю, всем было известно, что профессор забрал боевое копье к себе для реставрации. Но лично вы должны были знать, где конкретно профессор его держал. Вы это знали?

Ларри, выслушав вопрос, неожиданно рассмеялся — еле слышным, тихим, с присвистом, смехом.

— Сейчас вы скажете, что Ларри — лунатик… Но все по порядку! Да, я действительно знал, где Перкинс прятал копье. Во-первых, я специально подловил его в буфете университета и поинтересовался, как идут работы по реставрации боевого копья. Перкинс очень любит, когда интересуются его работой, так что он тут же все мне выложил — что копье он отремонтировал в первый же день, да так и оставил в сарае, потому как вечно забывает отвезти его в замок. Разумеется, я должен был удостовериться, что копье — в рабочем состоянии. Так вот, должен вам сообщить, что, как правило, я, выпуская на ночную прогулку своих сов, и сам прогуливаюсь по ночным улочкам Уорвика. В одну из таких прогулок я без труда проник на территорию дома Перкинса, зашел в сарай и все внимательно изучил. Копье было в полном порядке — оно явно дожидалось меня.

На лице Ларри появилось почти блаженное выражение — он словно бы шагнул в другой пласт времени, вновь ощутив себя в седле, с тяжелым копьем в руке.

— Я тщательно продумал весь сценарий, я даже заранее разработал дополнительный вариант на случай срыва — подумать только, я ведь реально предчувствовал этот срыв! Я разработал вариант с убийством во время представления в башне Призрака и на том остановился. Я говорил себе: первый вариант раз и навсегда решит мою проблему, все будет кончено! Вариант со спектаклем я разработал скорее потому, что мои мозги включились в творческий процесс. И все-таки я делал основную ставку на наш поединок. Во-первых, я хотел отплатить профессору за то унижение, что ощутил, рухнув на землю. Во-вторых, я все же сохранил к нему остатки уважения и желал в какой-то мере исполнить его мечту. Вы ведь слышали, что он нашел неизвестный сонет своего предка — Фалка Гревилла? Профессор просто влюбился в эти строчки, бесконечно цитируя их и словно мечтая, чтобы они осуществились…

Тут Ларри неожиданно занервничал, сжав руки и сморщившись, точно собираясь разрыдаться.

— О, боже мой, как это тяжело — осознавать, что я стал убийцей! За что мне это наказание? Ведь я хотел лишь сразиться в честном поединке со своим соперником, а вместо этого убил совсем других людей. Согласитесь, инспектор, если бы я убил профессора, я бы не был убийцей, я был бы рыцарем-победителем в честном поединке!

Он смотрел заплаканными глазами на инспектора, как будто тот мог оправдать его и одним своим словом снять грех убийств.

— Ларри, я не священнослужитель, — инспектор старался произносить слова как можно мягче, — а степень вашей виновности определит суд. Продолжайте ваш рассказ. Вы рассказали, как готовили первое покушение. Но оно не удалось — жертвой оказался совсем другой человек. Полагаю, узнав об этом, вы во второй раз ощущали себя выбитым из седла?

Ларри мотнул головой.

— Именно! Мне, как наяву, виделось смеющееся лицо профессора. Из товарища и кумира он вдруг превратился для меня в самого настоящего, коварного и страшного врага, которого следовало как можно скорее уничтожить! Я срочно приступил к реализации второго варианта. Времени было очень мало, спектакль в башне Призрака разыгрывался на следующий день.

Он вновь немного успокоился.

— Здесь все должно было пройти без малейшей проблемы — сценарий действа я знал назубок. Но в дело вновь вмешался случай — профессор уснул в подсобке за картиной! Как я мог предположить такое? Я, как и все, слышал храп, но даже не подумал, что храпит профессор. И уж тем более мне в голову не пришло, что в самый последний момент его заменит кто-то другой. Во всем остальном все прошло гладко: благодаря надетой толстовке с капюшоном я остался для всех незамеченным — вернее, меня принимали за другого. В темноте, выгодно используя громкие звуковые рулады и световые эффекты, я незаметно скользнул за спину, как мне казалось, профессора и вонзил нож ему в бок — прямо под сердце, после чего без малейших проблем вышел на лестницу выхода и спустился вниз, никем не замеченный.