Анна Князева - Кольцо с тремя амурами

– В этом нет ничего смешного. – В его голосе прозвучала обида.

Дайнека по-дружески уткнулась в его плечо.

– Я очень благодарна тебе за то, что все это время ты был рядом. – Она посмотрела ему в глаза. – Но я люблю другого человека.

– Он сейчас там, в Москве? – с неприязнью спросил Вячеслав.

– Я не знаю, где он сейчас… – грустно сказала Дайнека, и на ее глаза навернулись слезы [5].

– Ну что ж, нет так нет, – хлопнул он рукой по рулю. – Может, отвезти тебя куда? На прощание.

Дайнека мгновенно сориентировалась:

– В дом престарелых. Подожди, я только сумку возьму. – Она выскочила из машины и через минуту вернулась с сумочкой. – Едем!

Вячеслав хмыкнул и покачал головой.

– Шустрая, как воробей!

По дороге они заехали в магазин. Дайнека купила фруктов, блок сигарет и торт.

– Я тебя подожду! – крикнул Вячеслав в открытую дверцу, когда она заходила в подъезд.

– К кому? – Старуха-санитарка отставила швабру и вопросительно посмотрела на Дайнеку.

– К Альберту Ивановичу Романцеву.

– К артисту?

– К режиссеру! – обидчиво возразила она.

– Бахилы наденьте. – Старуха продолжила мыть пол. – Второй этаж, направо, комната номер…

– Знаю, знаю, знаю! – Дайнека натянула бахилы и побежала наверх.

Нашла палату номер двести четыре, проверила, та ли табличка, прочитала:

– Романцев, Иванов…

Постучала. В ответ услышала:

– Заходите.

Открыла дверь и увидела худощавого старика, но это был не Романцев.

– А где Альберт Иванович? – спросила она. – С ним все в порядке?

– Увезли на массаж. Скоро будет, – ответил старик.

– Я подожду. Вы Иванов?

– Борис Ермолаевич, будем знакомы.

– Дайнека… то есть Людмила. Я не видела вас здесь раньше.

– Лежал в больнице, – сказал Иванов.

Дайнека спохватилась и положила гостинцы на стол.

– Угощайтесь.

– Сигареты есть? – осведомился Борис Ермолаевич.

– Без них я бы сюда не пришла.

– Можно? – Иванов достал одну пачку, вытащил сигарету, прикурил и одновременно открыл окно.

– Вам тоже запрещают курить?

– Здесь всем запрещают. – Он затянулся и выпустил струйку дыма. – А что же делать, если я пятьдесят лет курю? Вот и приходится шкериться.

– Что значит шкериться?

– Прятаться. – Иванов затушил окурок и взял новую сигарету. Взглянув на Дайнеку, заметил, будто бы извиняясь: – У меня из-за этого курева одни неприятности. Сколько раз пожарники штрафовали!

– С чего это вдруг? – удивилась Дайнека. – Кем вы работали?

– Начальником подземного склада взрывчатых веществ. Бывало, забьешься в какой-нибудь тупичок, чтоб не застукали. Только прикуришь, а тут пожарник. И давай меня жизни учить: «У тебя тут взрывчатка, капсюля детонаторов…» Я ему: «Так я ж в тупичке». Да где там! – Борис Ермолаевич взмахнул рукой. – Нас и взрывников притесняли больше других. Еще и милиция проверяла. – Старик сел на кровать, было видно – разговор его захватил. – Ты только представь: за время строительства подземного завода из горы вынули 15 миллионов кубометров скальной породы. При этом израсходовали 15 тысяч тонн взрывчатки и 15 миллионов детонаторов.

– Впечатляет, – сказала Дайнека.

– И вся эта взрывчатка, все капсюля, все детонаторы прошли через мой склад!

– Все-все? – удивилась она и попыталась представить такой колоссальный объем.

– Не забудь, еще и бикфордов шнур!

– Это же какая громадина…

– И что характерно, по регламенту в складе разрешали хранить небольшое количество. Для взрывников дня на два работы. Если склад пустой, скажем, не успели подвезти аммонит, буровзрывные работы стоят. – Борис Ермолаевич прикурил сигарету, затянулся, выдохнул и хитро улыбнулся. – Но я придумал, как выйти из положения. В самом начале, еще когда принимал помещения под склад, отгородил половину хранилища стеной и поставил вдоль нее стеллажи. Одним прикрыл вход. Сдвинешь его в сторону – ворота открыты. Задвинешь – нет никаких ворот. Там и хранил бо́льшую часть запасов. За двадцать лет ни один пожарник не обнаружил.

– Но ведь в планировке это помещение обозначили?

– Нет.

– Почему? – Дайнека отнеслась к теме с большим интересом.

– Как бы тебе объяснить… Вот ты смотришь на какое-то здание…

– Ну…

– Можешь понять, большое оно или маленькое?

– Легко.

– А как ты определишь размер подземного сооружения?

– Просто зайду и посмотрю изнутри, – ответила она, улыбнувшись.

– Изнутри! – Борис Ермолаевич поднял вверх указательный палец и будто бы им пригрозил. – То-то и оно! Дело в том, что в нашей горе столько понаковыряли, что черт ногу сломит. Служб много: один делал, другой переделывал. Некоторые помещения вообще консервировали: заложат кирпичом вход – и забудут. Кто за этим следил? А снаружи никак не поймешь… Снаружи – сотни метров гранита.