Николас Блейк - Убийство на пивоварне

– Ну, мы с Фелстоном работаем над скелетом.

– Надеюсь, что не без удовольствия? – вежливо полюбопытствовал Найджел. – А что, могут эти голые кости ожить? Например, сесть, отозваться на свое имя?

– Твой черный юмор, Найджел, представь себе, недалек от истины. Образно говоря, да, могут. У нас не осталось ни тени сомнения, что это Баннет.

– О, Герберт! – София больше не пыталась скрыть охватившего ее страха.

«Она выглядит на диво юной и ранимой, – подумал Найджел. – Почти так же, как могла бы выглядеть ее собственная дочь в возрасте пятнадцати лет, несмотря на эти абсурдные очки в роговой оправе».

– Ты не должна тревожиться, Софи. Я не убивал его – так уж вышло, а процент людей, ложно осужденных за убийство, очень низкий. – И доктор Каммисон тут же заговорил об отпуске.

София с трогательной готовностью ухватилась за эту тему. Это никого не обмануло, но зато помогло более или менее сносно провести время за ленчем. Когда все встали из-за стола, Найджел отвел доктора в сторону и поинтересовался деталями.

– На черепе никаких следов насилия. Кости не сломаны. Рост довольно точно соответствует росту Баннета – пять футов, семь дюймов, конечно, нельзя исключить долю ошибки, учитывая сложность реконструкции.

– И какова эта доля?

– Пара дюймов – самое большее. Волосы, как я сказал еще при первом осмотре, того же самого цвета. Трипп все еще работает над зубными протезами, но он почти уверен, что это те самые, которые он установил Баннету. Фелстон согласен со мной, что у нас достаточно данных для констатации смерти Баннета. Я уже звонил Тайлеру и сообщил ему о нашем заключении, в три часа он собирается посетить Гримшоу – это поверенный Баннета – по поводу завещания и согласен, чтобы ты сопровождал его, если пожелаешь.

– Гм. Надо подумать… Вероятно, этот человек горой стоит за респектабельность. Не уверен, что смогу иметь с ним дело, не будучи в лайковых перчатках и смокинге.

– Это ты про Тайлера? Типичный хам и задира! Готов стелиться перед вышестоящими. Твой дядя уже позаботился насчет тебя, так что не робей…

– О боже! А я-то грешным делом думал, что обязан неотразимому влиянию моей обаятельной личности… Кстати, о личности, что ты скажешь о мисс Меллорс?

– Смотря что ты хочешь знать.

– Ну, например, насколько она убежденная трезвенница? Что это: показуха или она и впрямь фанатичка? Что есть – или было – между ней и Джо Банкетом? Как ты думаешь, подходит она на роль убийцы?

– Мой дорогой Найджел! – Герберт Каммисон, пожалуй, впервые был по-настоящему изумлен. – От твоих идеек просто бросает в дрожь! Ариадна Меллорс убийца? Сразу выброси из головы.

– Меллорс – как?

– Ариадна. Адди, для краткости.

– Ты прямо-таки сорвал меня с якоря. Ариадна. Ну-ну. Но нить нашей Ариадны выводит из лабиринта не Минотавра, а Бахуса. Так кто она – религиозная фанатичка?

– Нет, я бы так не сказал, – осторожно ответил Герберт. – Ею движет не столько вера, сколько желание поучать других и создавать видимость. Она хороший организатор.

– Совсем как епископ?

– У меня нет никакой информации о епископах, – откликнулся Герберт с лукавым огоньком в глазах.

– Ну, а как насчет Джо Банкета?

– Джо?

– Да, сегодня утром Адди дала мне понять, что он у нее на поводке.

– О, я так не думаю. Они хорошие друзья. А ты пытаешься сделать вывод – вернее притянуть за нос, – что между ними роман?

– Не совсем так. Что ты о них знаешь?

– Ну, мы здесь относительно недавно. Ты мог бы порасспросить об этом Барнеса. Возможно, София в курсе – Джо иногда с нею откровенничает.

– Да, могу себе представить, София в вашем городке пользуется популярностью.

Через полчаса после этого разговора Найджел и инспектор втиснулись к мистеру Гримшоу. «Втиснулись», пожалуй, единственно подходящее слово для описания маленького офиса поверенного. Его длинные, широко расставленные ноги занимали в нем большую часть пола. Когда все с трудом расселись, Найджел с невольным восхищением принялся наблюдать за мистером Гримшоу. Дело в том, что при разговоре уши его странно шевелились, привлекая внимание к торчащим из них пучкам волос рыжеватого цвета. Еще у него была привычка жевать губами перед началом каждого предложения, словно фраза звучала лучше, если ей предшествовала маловразумительная жвачка.

– Мистер Гримшоу, надеюсь, я ненадолго оторву вас от дел, – проговорил между тем инспектор. – В расследовании, подобном тому, что я сейчас веду, необходимо найти мотив. Вот почему я интересуюсь завещанием покойного мистера Банкета. Полагаю, сэр, вы не откажете мне в любезности сообщить имена перечисленных в нем лиц?