Бредли Сноу - Энди

Ему было приятно вырвать крючок из широко открытого рыбьего рта. Он слышал звук разрываемой ткани. С озорной улыбкой он бросил рыбу в маленькую лужу рядом с прудом, чтобы насладиться зрелищем последних минут ее жизни.

Более тридцати форелей сгрудилось в маленьком озерце. Они были ничем иным, как игрушками, попавшими в лапы хищника. Их вид развеселил его. Он молча засмеялся, наслаждаясь их борьбой, будучи абсолютно уверенным в том, что они не думают о том, что их ждет, о том, что они сейчас умрут.

Очередная рыбешка плюхнулась в лужицу и быстро затерялась среди остальных.

Отец поймал еще одну. Его рука, вонявшая червяками, опустилась ему на голову и погладила волосы. Ему было отвратительно это прикосновение. Он не любил, когда кто-то касался его. Он выдавил улыбку на лице и отошел с отцом к плошке с приманкой.

Он подождал, пока отец наживит свой крючок и отойдет к воде, прежде чем опустить руку в плошку. Влажный, затхлый, отвратительный запах червей и их слизи был ему противен. Отец настаивал, что каждый должен сам насаживать червя на крючок. Он говорил ему и Брайану, что если они хотят ловить рыбу, они обязательно должны это делать. Только наживив крючок, можно было самому поймать рыбу. Некоторое время он избегал этого, но скоро и ему пришлось. Если это мог делать Брайан, он тоже должен.

Он взял двумя пальцами жирного червя. Немедленно тот попытался уползти, извиваясь, выделяя вонючую слизь. Шен оскалился. Он медленно потянул, чувствуя движение червя. Будет ли червь так сопротивляться, что разорвется надвое? Совершит ли он самоубийство? Червяк свернулся кольцом между пальцами. Он чувствовал легкое царапанье сопротивляющегося червя.

- Борись же, ублюдок, - проговорил про себя Шен. - Ты мертвец, ты знаешь это.

Внезапный приступ голода скрутил его внутренности. Это не был обычный голод, испытываемый перед едой. Это был неизвестный тип голода, который он не знал, как удовлетворить. Странная боль. Словно иголки вонзались в живот. Этот голод он испытывал иногда с той самой ночи, когда чудовище затянуло его под кровать. Он сжал червяка, заметив, что он уползает, и вытянул его из кучи. Волны пробегали по его телу, когда он старался углубиться в слизь. Подняв его свободной рукой, он счистил с червя грязь, и тот безжизненно повис в его руке. Шен положил его на ладонь, наблюдая, как он корчится.

- Ты полностью беззащитен, ублюдок, - прошептал он. - Ты идешь на корм рыбам, и хуже всего то, что твоя смерть бесполезна. Ты лишь пешка и ты будешь безжалостно проглочен. Ты умрешь молча, исчезнув в рыбьей глотке.

Он посмотрел на отца и Брайана, удовлетворившись тем, что они не слышали его. Червяк щекотал его ладонь.

Каков червяк на вкус?

Он вспомнил с улыбкой, как один из его друзей в Торонто говорил, что спагетти - на самом деле черви, ползающие в кетчупе. После этого он пошел к раковине и его вырвало. На его счастье раковина оказалась близко. Теперь он не испытывал тошноты, думая о том, каков будет по вкусу червяк.

Тварь все еще корчилась у него на ладони. Он заметил, что на ней остаются кусочки мокрой грязи. Это был липкий, вонючий ил, налипший на червя. Он слышал голос своего отца. Он говорил что-то Брайану. Он слышал, как Брайан отвечал что-то и смеялся. Они были полностью погружены в ловлю рыбы. Они не заметили бы, если бы он исчез ненадолго в кустах. Если спросят, он всегда может сказать, что пошел пописать. Стараясь идти как можно тише, он стал исчезать из виду. Он чувствовал в руке извивающегося червя. Обернувшись, он увидел, что его отсутствие не замечено.

Шен чувствовал, как червь продирается по горлу. Он держал конец червя, чувствуя, как он растягивается. Комочки липкой влажной слизи отваливались от него и прилипали к языку. Он чувствовал клейкое вещество в горле.

Он пытался вытащить червяка обратно. Он чувствовал тошноту. Его должно было вырвать. Но червь будто приклеился к горлу. Его было уже не вытащить. Он не выходил и не было сил, чтобы остановить его.

Он залез пальцами в рот, чтобы ухватиться за червя. К его ужасу червь пополз еще дальше. Он потянул сильнее, чувствуя, как он растягивается, словно резиновый. Он растягивался с обоих концов, словно перетягиваемый канат. Червяк становился тоньше и тоньше. Скоро он должен был лопнуть от натяжения.

Его рука вырвалась наружу. Глаза были широко раскрыты. Он уставился на половину червя в своей руке, на липкую массу, стекавшую с нее. Но червяк и теперь еще двигался. С отвращением он стряхнул его с пальцев. Он пытался вызвать рвоту, но не мог. Конец червя уползал в горло, таща за собой слизь, покрывающую стенки горла, липкую, словно сироп. Он пытался кашлять, силясь избавиться от подлого червя. Он выплюнул что-то. Это была не слюна.