Войтек Стеклач - Современный чехословацкий детектив

В день похорон отца Игор Лакатош стал виновником дорожного происшествия. Поздно ночью сбил на шоссе двух подвыпивших парней и укатил. Милиция только через два дня установила его вину и подвергла предварительному заключению. А примерно через неделю в дом Каласа явился старый Матей Лакатош. Начал высокомерно, без околичностей:

— Послушай, Якуб, ты ведь из наших, односельчанин, я тебя знаю сызмальства, ты рос вместе с покойным Филиппом, кажется, вы и в школу вместе бегали. Если помнишь, я уже раз приходил к тебе, в этот дом. И вот я снова здесь, Якуб! Мне необходима твоя помощь. Сам знаешь, я не люблю клянчить, никогда и ни у кого ничего не просил, да нынче свет ссучился, от любого зависишь, вот я и пришел. Ты, верно, слыхал, что приключилось с нашим Игором?

— Кое-что слышал, — уклончиво ответил Калас, приход старика его не слишком-то обрадовал. Он не любил людей, которые вспоминали про других, только когда им что-нибудь было нужно.

— Видишь, — продолжал Матей Лакатош, — об этом уже шушукаются по всем закоулкам! Люди рады, если у кого земля горит под ногами…

— Надеюсь, вы не правы, — пытался прервать старика Якуб Калас. Но гость решительно поднял руку.

— Погоди, Якуб, выслушай меня, потом будешь говорить! Мне лучше знать, как все там было. Игор тогда потерял голову. Печальная правда, да разве ж за это положено такое тяжкое наказание? Любой бы на его месте растерялся, а он ведь еще совсем мальчишка! Но пьян он не был, поверь! Никто не докажет, что он вел машину в нетрезвом виде!

— Но и он не докажет обратного, — не сдержался Якуб Калас. Старый Лакатош действовал ему на нервы, у Каласа вообще не было никакого желания с ним разговаривать.

— Да-да, ты прав, — неожиданно согласился старик. — Один я знаю, что Игор в тот день не выпил ни капли. Я-то знаю, но подтвердить могли бы и другие. Он развозил людей после похорон и просто устал. Дело было ночью… Разве он виноват, что эти проклятые пьянчужки выскочили прямо перед его носом на дорогу? А ты не мог бы оказаться на его месте? Думаешь, у него была возможность урезонить их: эй, люди, переходите дорогу осторожней, тут ездят машины!

— Именно поэтому ему и не стоило удирать. Если совесть чиста, зачем же удирать?

— Совесть! Не стоило! Подумай, Якуб: теперь-то и он знает, что не надо было. Именно потому, что совесть у него чиста. Но тогда все складывалось по-иному. И ты на его месте не оказался бы таким умным, как сейчас. Неужто в этакой катавасии сразу сообразишь, что делать? Не сообразишь, точно тебе говорю, будь даже человек, как ты, уже в годах, да к тому же из милиции. А он ведь только-только схоронил отца, вокруг вопят, голосят, голова полна грустных мыслей…

— Не следовало садиться за руль, — стоял на своем Калас.

— А что ему было делать? — не уступал старый Лакатош. — Как не сесть за руль, когда надо развезти по домам стольких людей? Дом у нас большой, это верно, но ведь не ночлежка. А что удрал — так я понимаю из-за чего. Я-то понимаю! Может, на его месте и ты бы удрал. Легко быть героем за чашкой кофе. Я и сам через это прошел. Страх, братец ты мой, плохой советчик. Никогда наперед не знаешь, что он с тобой выкинет, к чему принудит. Я человек неученый, но радио слушаю, телевизор смотрю и кое в чем разбираюсь. Не думай, будто я не слыхал, что за штука такая — психологический фактор.

— Я и не думаю, — заверил его Якуб Калас. — И вовсе не хочу сказать, будто вы чего-то недопонимаете. Ума вам не занимать. Одного никак не возьму в толк: зачем вы мне все это говорите?

Матей Лакатош усмехнулся. Многозначительно взглянул исподлобья.

— Вот-вот, Калас! И ты туда же! Все вы одним миром мазаны! К вам приходишь за помощью, а вы строите из себя дурачков! Ничего-де не понимаем! Ты человек официальный, лучше моего разберешься, где надо замолвить словечко, чтобы оно имело вес… Ведь Игора забрали не просто так. Приходят, арестовывают — да что ж такое творится! Того и гляди еще и на суд потянут…

— На суд потянут в любом случае, — бесстрастно заметил Якуб Калас.

— Потянут и будут судить. И конечно же, по всей строгости. Могу себе представить! Кабы не умер Филипп, он бы вытащил парня из беды. Сколько важных людей к нему бегало, шоферов присылали, секретарш! Шеф, апельсинчиков, бананчиков… и ясное дело — по сходной цене! Кому килограмм, кому десять… Отстоять хвост в зеленной лавке — это не для них! Теперь все быстро забудется. Филипп умер, а на парня им наплевать, из него ничего не выжмешь, какая от него польза, какой интерес? Наоборот, ему еще и за других достанется, чтобы не отсвечивал тут, глаза хоть какое-то время не мозолил, чтобы спать спокойно. Чертова жизнь! Кругом одни сволочи!