Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант

— Не знал, что вы умеете писать по-здешнему, — с уважением откликнулся Торн и, не оборачиваясь, гаркнул: — Эй, вы, там — заснули?!

— Я не умею, — ответил Обри. — Мы пошлем им звукозапись. Волшебная коробочка, говорящая человеческим голосом…

— Кхм… — Седжвик прочистил горло. — Сэр, можно надеяться, что мы вскоре получим нормальные рации? Обри уставился на него, потом неловко взмахнул руками.

— Боюсь, что нет, — признался он. — Мы использовали фонографы Эдисона… с ручным заводом. Это не такое сложное приспособление.

По правде сказать, идея принадлежала самому майору Норденскольду. Он, правда, не очень верил, чтобы местных жителей, навидавшихся пирокинеза и телекинеза, могла устрашить говорящая коробочка, но чем черт не шутит? По его мнению, содержимое послания было куда важнее.

Справедливо опасаясь после фиаско у замка Дейга вступать с местными лордами в переговоры лицом к лицу, руководство группировки вторжения решило отправить им звуковые письма с предложением мира. Сепаратного. Кем была выдвинута идея, восстановить было трудно — адмирал Дженнистон приписал эту честь себе, — но поддержана она была на удивление единодушно. Миролюбивый Обри надеялся, что нелепый конфликт таким образом удастся если не погасить, то изолировать. Кровожадный Макроуэн, не простивший туземцам гибели своих морпехов и не делавший различий (по его мнению, маловажных) между одним племенем и соседним, рассчитывал, что местных лордов удастся передавить поодиночке или натравить друг на друга, а адмирал Дженнистон уже примерял мысленно лавры миротворца. Фонографы роздали крестьянам в удаленных от базового лагеря деревнях вместе с подарками и строгим наказом доставить местным лордам. Обри ожидал реакции в течение недели.

— Капитан Торн, сэр! Готово!

— Пожалуй, — заметил Торн, придирчиво оглядывая наполненную мешками гелигнита яму, — нам стоит отойти подальше…

Генерал-майор Бубенчиков родился в удачное время.

Именно в те годы, когда детский организм наиболее чувствителен к разлагающему влиянию буржуазного псевдоискусства, советский экран затопила волна трофейных кинофильмов, бурно прокатившаяся просторами одной шестой части суши и как-то незаметно сгинувшая.

В ту самую пору девятилетнему Коле Бубенчикову и довелось увидать фильм, поразивший его до самых глубин доверчивой мальчишечьей души. Это были "Приключения Робин Гуда".

Много позднее, когда молодой замполит Бубенчиков уже не верил в благородных разбойников и прочих дед-морозов, он пытался правдами и неправдами посмотреть старый фильм еще раз, но так и не получилось. По столицам он как-то не задерживался, а в тех дырах, которые Бубенчикову приходилось затыкать своим телом, и обычного-то кинозала бывало не сыскать, а уж о таких диковинах, как кинотеатр повторного показа, и вовсе не слышали. Зачем это ему надо — Николай Марксленович внятно объяснить не сумел бы. Ему казалось, что он и так помнит каждый кадр, каждый прыжок и ужимку, что различает сквозь годы лязг жестяных шпаг и чувствует холод фанерных стен Ноттингемского замка. Он понимал, что должен скорей благодарить судьбу за то, что она не позволила ему испортить впечатления детства, что фильм показался бы ему устарелым, нелепым, вздорным, идеологически невыдержанным. Но почему-то все равно было обидно.

И вот с тех самых пор образ атамана защитников сирых и угнетенных в воображении замполита неразрывно связывался со смазливой физиономией Эррола Флинна.

Ну, был, конечно, еще один хрестоматийный кинообраз, но до Степана Разина почтенному коуну Дейнерику предстояло еще расти и расти. В чем генерал-майор и намеревался ему поспособствовать.

Однако же предводитель "свободных охотников вольных гор", как витиевато отрекомендовал его Окан, если и походил на кого-то из любимых народом актеров, то скорее уж на Пуговкина. А вообще, решил генерал-майор, старательно изображая радушную улыбку, больше всего этот тип похож на выслужившегося приказчика. Уже и выбился вверх, распихав остальных, кого локтями, а кого и ножиком под ребра, приоделся, навесил тугой кошель на пояс, добавил в голос степенности, а свиные глазки все так же беспокойно шныряют по углам.

Обладатель свиных глазок улыбнулся в ответ и что-то коротко протрещал.

— Он говорит, что очень рад познакомиться с… э-э, представителем великой заморской державы, — перевел Окан. — Страшно счастлив по этому поводу и так далее.