Сергей Шведов - Шкатулка группенфюрера

Мой собеседник засмеялся и засмеялся явно не ко времени, попавший в легкое кофе едва не отправил его на тот свет. Мне даже пришлось похлопать его по спине, дабы к смешливому чиновнику вернулось потерянное дыхание.

– Вы не пробовали, Веселов, поторговаться с Эрнстом Шульцем?

– Нет. Я точно знаю, что шкатулки у него нет. Хотя, не скрою, у меня были сомнения на его счет. В заблуждение меня ввела Ксения Кружилина-Ильина, которая, представьте себе, вбила себе в голову, что ее родителей убил именно Шульц. Это очень ценная информация, Геннадий Степанович, и заметьте, я отдаю вам ее практически даром.

– Спасибо, благодетель, – поблагодарил меня Чистопалов. – Но почему вы решили, Игорь Витальевич, что у Шульца нет шкатулки?

– Потому что у Шульца есть кинжал. Именно он купил его у актера Лузгина за очень большую сумму. Согласитесь, если немец прибрал к рукам и шкатулку и кинжал, что ему еще делать в нашем городе. Он давно отбыл бы в свою Германию и изъял бы ценности, воспользовавшись шифром.

– Но ты и жук, Фотограф, – перешел со светского тона на откровенно плебейский муниципальный чиновник. – Что же ты мне голову морочишь целый час.

– Я тебе не голову морочу, хитроумный ты наш, а дело предлагаю. Понимаешь, дело! Я сведу тебя с Шульцем. Ты принесешь деньги, он кинжал.

– То есть, ты предлагаешь мне поделиться с немцем?

– Ты не с немцем будешь делиться, Чистопалов, а со мной. Немца застрелит Ксения Кружилина на выходе. И тем самым отомстит своему бывшему любовнику за смерть родителей. У меня есть на примете хороший адвокат, который поможет вдове Кружилина выпутаться из сложной ситуации. А против Шульца будут свидетельства многих людей, которые слышали откровения Сипягина. На этого немца можно будет спихнуть и смерть Кружилина, который-де пытался его разоблачить и даже смерть Кравцова. В любом случае, ты Геннадий Степанович выйдешь из этого совершенно дохлого дела чистым, как слеза младенца. И за все про все я требую с тебя каких-то жалких семь миллионов долларов.

– Слушай, Фотограф, не надо меня сердить.

– Ну, хорошо, Чиновник, пусть будет пять миллионов долларов, но не цента меньше.

– А если клад не стоит таких денег?

– Стоит, Геннадий Степанович. Шульц сказал Ксении, что речь идет о произведениях искусства, собранных фашистами по всему миру. Всякие золотые и серебряные цацки, картины и прочее ценимое коллекционерами барахло. Да и стал бы, по-твоему, уважающий себя немец, человек, судя по всему, далеко не бедный, бить ноги из-за полной ерунды.

На мой взгляд, Чистопалов поздновато засомневался в ценности клада. Думать об этом следовало раньше, до того как он опьяненный жаждой наживы и мести отправил на тот свет бывших компаньонов. Человек, проживший на свете сорок пять лет, мог бы вести себя умнее. Но некоторых людей вера в собственную неуязвимость делает совершеннейшими отморозками. Феликс Строганов назвал бы это ложным стереотипом восприятия, сформировавшимся во времена полного беспредела и беззакония. А теперь, когда ситуация возвращается к норме, эти люди становятся неадекватными ей, а значит обреченными на поражение.

– А почему ты, Фотограф, так уверен в своей неуязвимости? В конце концов, я могу и без твоей помощи договориться с Шульцем. Это мне обойдется гораздо дешевле.

– Дороже, Чиновник, много дороже. Шульц потребует, по меньшей мере, половину клада. А потом тебе все равно этих денег не тратить. Все имеющиеся у нас с Черновым сведения мы продадим твоему доброжелателю Феликсу Строганову. Конечно, пяти миллионов мы на этой сделке не заработаем, но несколько сот тысяч щедрый граф нам все-таки отвалит. И в этом случае, тебе, Геннадий Степанович недолго пребывать на свободе. Как ни велико твое влияние в городе, но и недоброжелателей у тебя хватает. Я тебе гарантирую пожизненное заключение и полную утрату имущества.

– Сволочь! – с ненавистью выдохнул в мою сторону Чистопалов.

– Просто деловой человек, зарабатывающий себе на хлеб тяжким трудом, да еще и с риском для жизни.

Конечно, я блефовал, доказательств вины Чистопалова в убийстве семьи Ильиных у меня не было. А охромевший Иващенко исчез из больницы, после того, как ему там оказали необходимую помощь. Судя по всему, Макс оказался умнее Михаила. Впрочем, Иващенко в любом случае не стал бы откровенничать в милиции. Не полный же он идиот. Однако я, видимо, настолько точно просчитал ход событий, что замаранный по самую макушку в крови чиновник поверил в мою информированность. К тому же предложенный мною план был чрезвычайно выгоден для Геннадия Степановича, и он, конечно, как человек умный, не мог не оценить его изящества.