Владимир Солодовников - Ожидание старого учителя (Принцип Криницына - 3)

-Ну, что скажешь? - спросил я Валерия уже в машине, когда мы ехали к центру города. -Скажу, что Люся - хороша! Упоминание о Казиеве меня, правда, шокировало. Это ведь мой преемник на должности начальника уголовки. И в том самом здании среди лип. Такие дела. Давай пока заскочим в отель, в ресторане посидим, выпьем малость. Нет возражений? Возражений не было.

Отель "Жемчужина" сдан был полтора года тому назад, стоял он на берегу рукотворного пруда. Сейчас, в уже вечернее время, все это в комплексе: и пруд, и отель, выстроенный в современном стиле - выглядели довольно живописно. Вокруг здания зеленые кустарники и голубые молоденькие ели. По обеим сторонам дорожек из фигурной разноцветной тротуарной плитки - красивые фонари на чугунных рельефных столбах. Оставив машину на платной стоянке, рядом с отелем, мы прошли в ресторан. Зал блистал чистотой, официанты - все молодые вышколенные парни в жилетках, с галстуками-бабочками. Едва мы вошли, как к нам подскочил один из них. Так и ожидалось, что он сейчас угодливо согнется в поясе и произнесет: "Чего изволите-с, барин?". Но все было попроще - не царская Россия. Но к столику нас проводил, усадил, заказ принял. И заказ исполнили почти молниеносно. Мы сидели в уголочке и посматривали на посетителей, служащих, беседу вели о том, что дальше делать будем. -Мне, Валер, ехать надо с утра в Березовку. Мы оба с тобой молчим. А ведь и у тебя мелькнула мысль о том, что плот наш "увел", скорее всего, Филя. Нет? -И я так думаю. Да, ты, пожалуй, поезжай. А я с утра поеду на станцию скорой медицинской помощи и для начала ознакомлюсь заочно с Жориком. На Северной подстанции главный врач и старший фельдшер - мои знакомые. Вот для начала я с ними и побеседую. А вечером, к окончанию рабочего дня, мы с тобой нагрянем на "скорую" вдвоем. Надо бы для острастки взять кого-нибудь из оперативников в милицейской форме. Жорик этот со страху бы побольше нам чего порассказал. Беспокоит меня отсутствие Виктории. О кассете преступники могли и не знать, а если даже и знали, так вреда им от диктофонной записи немного. Разве что для Губернатора, которого в недалеком будущем ждут новые выборы. Этот Казиев - тот еще "фрукт". В свое время, когда я в уголовке работал, много он сил отдал, чтобы мое место занять. Да у него и покровители есть среди мафии и властных структур, что, как я погляжу, одно и то же. По всему выходит, что дискета что-то в себе серьезное таит. -Зачем ты меня притащил сюда? - спросил я Валерия. -Зачем? А вон тот, с кавказским лицом, и есть сам Казиев Султан. Рядом с ним оперативник, тоже из уголовки, Иванцов Алексей. Я посмотрел на вошедших в зал ресторана двух атлетически сложенных молодых людей. Один из них был смугл, с узкими усиками над верхней губой. Взгляд злой и отчаянный, даже наглый - взгляд хозяина, одним словом. В нем я без труда распознал кавказца. Второй был рыжеволос, плохо выбрит. К ним уж совсем угодливо подскочил не официант даже, а служащий куда как повыше рангом. Султан подошел к стойке бара и взял поданную ему рюмку, выпил и о чем-то поговорил с барменом, потом оглядел медленным взглядом зал с посетителями. Русинов даже голову склонил, чтобы тот не узнал его. Мы ушли из ресторана тотчас же, как только Султан (по всему видать - хозяин негласный этого заведения) покинул зал, выйдя через боковую дверь в соседнее помещение. -Ты вхож в милицейскую компьютерную сеть? - спросил я Русинова. -Могу, - скоромно ответил мне Валерий. -Данные с фотографиями бы на Казиева и его приближенных дружков из милиции получить. Сможешь? -Постараюсь. -Поехали в офис.

В офисе сидели, как ждали нас, Егорий и Леночка. Русинов мне о Леночке заикнулся в том смысле, что надо бы ее к нам забрать. Значит, она ждала его по предварительной договоренности. Если ее трудоустройство от меня зависит, то - вопрос решен. О чем еще думать? Егорий, сидевший у компьютера, увидел нас и начал с жаром расписывать, что ввязался в игру на литературном сайте "Чужая Планета", открытом эмигрантами из России самой последней волны где-то в Германии. Ему понравились стихи и проза неких Элен Массон и Ирины. Прочтя их стихи о любви к лошадям, он заволновался невероятно. Егорий, подписываясь в своих посланиях как "Судебный медик", в возвышенных чувствах написал первые в своей жизни стихи, как тот Незнайка из Волшебного города:

Пусть я пишу и бесталанно И это странно: Чтоб в годы зрелые начать Стихи крапать! И мне знакомы были кони, Гнедые маленькие пони, Собаки, кошки и дрозды: Младые годы и мечты Уж позади, В пыли времен. Я в зависти к Ирине и Массон. О лошадях чтоб так писать Нужна великая к ним страсть!