Ирина Громова: Ведьма на зелёной фишке

Мне было жаль, потому что эти встречи были важны для дорогих светлопутейцев не менее чем еженедельное посещение деревенского рынка. Как психологическая разгрузка.

Каждый вторник, примерно, с десяти до тринадцати часов, на нашу главную площадь съезжаются торговцы со всего света, и начинается восторг и праздник деревенской ярмарки.

Всякий уважающий себя светлопутеец старается всенепременно попасть туда хотя бы на полчасика. И это даёт нам и разрядку. И общение. И обмен новостями. И даже возможность пофлиртовать или показать наряды. Потому что ты точно знаешь – на рынке будут все. И это наш главный выход в свет. Основной подиум и бомонд. Как ежегодные балы буржуазной знати в книге «Война и мир». Как выход на вокзал городской общественности в кинофильме «Безымянная звезда» с великолепным Игорем Костолевским и прекрасной Анастасией Вертинской.

Вторая отдушина и еще более торжественный светский раут – приезд губернатора. К событию мы всегда готовимся с особой тщательностью. И всегда его очень ждём, как в детстве ждали деда Мороза. Потому что нашему человеку многого-то не

надо. Наш человек может и согласиться и потерпеть ещё немножечко. Но ты поговори с нами по-человечески. Объясни, почему надо, почему, еще чуть-чуть. А губернатор это умеет. И каждый раз разными словами. Поэтому общаться с ним простому человеку одно удовольствие.

В размышлениях о том, что визит губернатора к нам снимает психологическое напряжение и действует на людей позитивно, словно сеанс Алана Чумака, я оставила душную комнату краеведческого музея и поспешила домой к родному телевизору. Пропустить лекцию профессора Красильникова я не могла.

Геополитика, это моя слабость, и тайна сердца. После Вовки, разумеется. Но Вовка в тот день не обещал быть рано. Он повёз в областной центр продукцию уважаемого местного фермера. И мог вернуться за полночь. А профессор Красильников уже нарисовался в телевизоре и обещал полтора часа роскошного мозгового штурма.

Затопив камин, я запаслась чаем с плюшками. Любимый бежевый плед из мериноса мягко окутал мою небольшую фигурку. Кресло-реклайнер с обивкой из нежнейшей замши шоколадного цвета спокойно вмещает меня с ногами и с пледом. Ручная крыса Туська шмыгнула под плед на плечо. Немецкий боксер Скарлетта легла поближе к камину. Все с восторгом слушали великолепные, как всегда блестяще аргументированные выкладки профессора Красильникова. Как я люблю игру благородного мужского ума. Наевшись плюшек с горячим шоколадом, мы незаметно задремали.

Разумеется, сидя в уютном домике у телевизора, в тот день, уже не ожидала никаких новостей. И, тем более, не собиралась что-либо предпринимать. И все-таки они пришли, эти дурацкие поздние новости. Почти в полночь.

Четвёртой новостью того насыщенного событиями дня, было то, что стреляли в Остапа Донюшкина. И об этом он сказал мне сам, позвонив в 23—38 по мобильному телефону.

Со мной это бывает редко, но иногда, я не то, чтобы жалею, скорее, удивляюсь, как меня, дочь полковника генерального штаба в Москве, занесло в такое удивительное место, где по ночам открыто, стреляют в людей.

Я уже достаточно живу на свете и понимаю, события, из которых сплетена ткань жизни, не являются чем-то обособленным и самим по себе. Одни события мы выпрашиваем. Другие – зарабатываем и получаем как следствие определённого поведения. И мы должны сделать выводы или исправить старые ошибки. А третьи? Третьи нам даны в качестве испытаний. Жизнь как будто, проверяет на прочность – а можно ли доверить нам нечто важное и ценное?

Что хотела сказать жизнь, отправив меня из Петербурга в Жабино? До конца эту тайну мне пока раскрыть не удалось. Но оказалась я здесь из-за мужчин. Точнее, из-за моего непреходящего желания выйти замуж.

Двадцать пять лет я не оставляла попыток найти нормального парня. Моя активность могла привести к полной катастрофе, если бы не Вовка.

Нет, ну конечно, до этого момента я не была старой девой в буквальном смысле этого слова. Конечно, у меня были мужчины, и мужья, если брать в счёт сожительство, политкорректно называемое сейчас гражданским браком. Просто ни одни отношения не завершались вершиной женского торжества – реальным штампом в паспорте. До сорока трёх лет я оставалась в непреходящем состоянии вечной невесты, так и не развитого ни разу до состояния законной жены.

Я искренне любила своих мужчин и посвящала им всю себя до капельки. В целом, они тоже относились ко мне хорошо, и даже оставили кое-какие подарки, навыки и наследство.