Андрей Троицкий - Прыжок в темноту

– А почему вы решили, что этот Седых поедет на грузовике именно на юг? – допытывался Решкин. – Он может поехать на север, например, в Москву.

– Они махнут на юг, – ответил Колчин. – Воловик перед отправкой проговорился, что путь лежит именно туда. Да и человеческая логика подсказывает, что тащить заложников на север нет смысла, слишком рискованно. Гребнев не тот человек, чтобы броситься в этот омут. Если найдется записка от Седых, считай, что мы сорвали джек-пот.

– Но я кое-чего не понимаю, – начал Решкин.

Колчин махнул рукой, мол, сейчас не до разговоров. Машина свернула с дороги в степь, помчалась вперед, оставляя за собой высокий шлейф песка и пыли. Колчин выключил радио, так и не дождавшись милицейской сводки, сбавил газ. На горизонте показались приземистые постройки. Кое-как слепленные, беспорядочно стоящие хибары с плоскими крышами. Видимо, это и есть Восток.

– Зря в объезд махнули, – вздохнул Мамаев. – Только время угрохали.

– Мы заедем к этой Машке ровно на пять минут, – сказал Колчин, через плечо обернувшись к Решкину. – Ты беги на почту.

– Она работает когда как. Чаще всего – до шести вечера, – вставил Мамаев. – Потому что там почтальонша аккуратная. Ты успеешь, если все сделаешь быстро. Это на центральной площади, прямо по улице. Не ошибешься.

«Волга» въехала в поселок, остановилась перед домом, на который показал Мамаев. Саманный забор с калиткой, сбитой из некрашеных досок. Ни номера, ни названия улицы. Впереди такие же дома близнецы, на дороге ни души. Колчин залез в бардачок, пошарив в нем, вытащил карандашный огрызок и вчерашнюю районную газету. Другой бумаги не нашлось. Подложив колено, накарябал текст, адреса и номера телефонов. Вырвав из газеты клок, вложил бумагу его в ладонь Решкина. Расстегнул портмоне капитана Урузбекова, сунул в руку пару купюр.

– Отобьешь две телеграммы, – сказал он. – Одну в Москву, другую в Астраханское управление ФСБ. Или позвонишь по междугороднему телефону и прочитаешь текст телеграммы. Хочу, чтобы ты понял: если все получится с телеграммой, за ними вышлют вертолет. Он появится здесь часа через полтора. К этому времени мы, возможно, уже будем знать, где находится твой Сальников с женой. Понял? Никакой связи с внешним миром у нас нет. Только эта клятая почта. Если не успеешь или не сможешь отбить телеграмму или позвонить, у нас мизерные шансы дожить до утра. Понял?

– Я что, совсем тупой?

Решкин вылез из машины, хлопнув дверцей, со всех ног помчался вверх по улице. Так рванул, что только ветер засвистел в ушах.

Колчин толкнул дверь и вошел в комнату. Худая простоволосая женщина в застиранном халатике, сидя за столом у окна, выходящего на задний двор, перебирала рис. В углу на тумбочке пищал радиоприемник, в люльке у стены беспокойно ворочался младенец. Женщина поднялась, вытерла фартуком руки, заложила ладони за спину и почему-то отступила на шаг, к самой стене. В глазах застыл плохо скрытый страх.

– Вы кто? – спросила Совкова.

Колчин поздоровался и шагнул в сторону, пропуская вперед Мамаева.

– Седых не заезжал? – Мамаев, перепрыгнув ступеньки крыльца, вбежал в комнату, встав на домотканый коврик, стал бешено вращать глазами. – Я спрашиваю, Гришка приезжал?

Совкова облегченно вздохнула: свои.

– А когда он должен был приехать? Я думала, вы вместе…

– Она думала, – передразнил Мамаев.

Сорвавшись с места, он кинулся в соседнюю комнату, запутался в цветастой занавеске, повешенной в дверном проеме. Сорвал ее с гвоздей, бросил на пол и сгоряча припечатал ногой.

– Черт, мать твою…

Влетев в спальню, отодвинул от стены продавленный диван. Перебравшись через него, оторвал плинтус, державшийся на одном гвозде. Вытащил кусок половой доски, все еще надеясь на чудо. Двери в поселке не запирают. Возможно, Гришка заскочил на минуту, когда его сожительницы не было дома. Заскочил, чтобы оставить записку. И уехал. Присев на корточки, Мамаев сунул руку вниз, вытащил целлофановый пакет с деньгами. Пошарил ладонью в темном тайнике. Ничего, кроме мышиного дерьма. Хозяйка пошла следом за гостем, молча наблюдая, как он что-то ищет под полом.

– Ни хрена, – вздохнул Мамаев. – Но есть еще одно место, где можно поискать.

– Что за место?

– На милицейской карте обозначены все колодцы. Возле одного из таких колодцев стоит ничейный домишко. Там на ночь иногда останавливаются проезжие шофера. Денег за постой платить не надо. Было время, когда мы с Седых почти месяц жили в той хибаре. Я так думаю, что он завернул туда.